— Оливер, положи внутрь руку и не бойся. Это просто поможет нам определить твою силу, — велел мне ректор.

Я сделала, как было сказано. Но не могу сказать, что не переживала по этому поводу.

Что, если шкала поднимется недостаточно высоко? Что, если мой дар, несмотря на слова Хейла, будет недостаточным для поступления и мне придется вернуться домой?

Как же не хотелось! Да я себе даже представить не могла, что возвращаюсь, опозоренная и разочарованная в жизни. А там злорадный отчим с его сарказмом и этот жених… Лорд Блеквуд.

Невольно вздрогнула, ощутив, как кожу на ладони будто укололо тонкой иглой.

— А! — пискнула я, но ни профессор, ни подошедший и вставший за спиной Итан, не обратили на мой писк особого внимания. Оба, да и я сама, смотрели на шкалу.

С удар сердца ничего не происходило. Я успела испугаться и отчаяться, когда стеклянная трубка, идущая до показателя силометра, сдвинулась и жидкость внутри нее, яркая, синяя, начала ползти вверх.

Одно отделение…второе, третье…

Я даже закусила губу от волнения. Знать бы еще, сколько отделений должно заполнится, чтобы меня допустили к экзаменам. И так профессор, как я поняла, сделал мне одолжение. И то, лишь по просьбе Хейла. Иначе меня отправили бы сразу домой, и даже не взглянули, сказав, чтобы приходила на следующий год.

— Хм, — только и сказал ректор, продолжая смотреть. А шкала росла. Уже перевалив за десятку. Я разглядела тридцать отделений и сглотнула, молясь всем немыслимым богам, чтобы результат был утвердительным.

— Двадцать один! — выдохнул за спиной Итан и я облизнула пересохшие губы.

Двадцать один это хорошо, или плохо? Много, или мало? Ну почему они оба молчат? Я тут от волнения почти умираю!

Шкала поднялась до двадцати восьми и остановилась.

Несколько секунд в кабинете царила полная тишина и я слышала, как гулко отдаются удары сердца в моих ушах. Затем ректор прокашлялся, прочищая горло, и взглянул на меня. Сердце в тот миг едва не упало в пятки. Я сразу поняла: что-то не так. Вот только выражение лица профессора Лэнгфорда было весьма неопределенным. Впрочем, он быстро пришел в себя и прищелкнув языком, произнес:

— Можете убрать руку, молодой человек.

Его обращение ко мне заметно изменилось. Даже в этой простой фразе я услышала нечто другое… Особенное. Уважительное.

— Что-то не так, сэр? — только и спросила я.

— Как раз наоборот, — он закрыл тканью силометр и бросил взгляд за моей плечо. Туда, где молчаливо стоял Итан Хейл. — Где ты нашел его, Итан? — спросил тихо ректор, а я отступила на шаг назад. Вот почему не скажут сразу, есть ли у меня шанс, или нет?

— А я говорил вам, профессор. И спину показывал, — в голосе Хейла чувствовалась улыбка.

— Мда, — ректор опустил голову, прошел вперед и уселся в кресло за свой широкий стол. Я проследила за тем, как профессор Лэнгфорд достает из выдвижного ящичка лист бумаги, а затем что-то быстро и резко пишет на нем. Далее последовала явно размашистая роспись и восковая печать, подтверждающая достоверность документа. И только после всех этих манипуляций, ректор соизволил снова посмотреть на меня. И даже поманил к себе.

— Подойдите, Оливер.

На негнущихся ногах шагнула вперед.

— Это вам, — он протянул мне лист, уже сложенный вчетверо, с массивной печатью, на которой красовался оттиск герба Академии — переплетенные ветви плюща. — Лорд Маунтбрук несомненно проводит вас в общежитие для адептов. Там покажите данный документ коменданту. Он знает, что с этим делать.

— А как же я, профессор? — проговорила тихо.

Ректор посмотрел на меня, затем положил руки на стол и ответил:

— Я очень надеюсь, что не зря принимаю вас на факультет некромантии, да еще и без сдачи вступительных экзаменов. Но ваш дар, это… — он развел руками, — редкость в наши дни. Тем более, что в семьях магов некроманты рождаются все реже и реже. А уж с таким уровнем и подавно. Полагаю, лорду Блеквуду было бы интересно пообщаться с вами, Оливер.

Я едва не задохнулась. Снова этот Дорнан! Ну почему вокруг меня все его знают и не перестают упоминать об этом человеке теперь, когда я готова его забыть и мечтаю сделать это?

Только потом, после первой вспышки раздражения, вызванной упоминанием ненавистного имени, до сознания дошли первые слова Лэнгфорда.

Меня приняли.

У меня сильный дар!

Без экзаменов!

Пошатнувшись, уставилась на профессора, чувствуя, что еще немного и я не удержусь. Забуду о манерах и понесусь вскачь по кабинету. Впрочем, чего ожидать от деревенского мальчишки? Может, не стоит сдерживаться?

Мне показалось, что улыбалась я глупо и счастливо.

— Вы должны понимать, Оливер, что даже при огромном даре и таланте, если не проявлять усердие, то ничего из вас не получится. Так что я буду надеяться, что не ошибся в вас. И что вижу перед собой будущего адепта и гордость нашей Академии.

И тут я не удержалась. Он все еще говорил, а я подпрыгнула и взвизгнула от радости, чувствуя себя такой счастливой, как никогда.

Итан надо мной посмеивался. Я это чувствовала, пока шагала за ним по дорожке, ведущей от главного здания до общежития Академии. Но что я могла с собой поделать? В тот миг, когда узнала, что меня взяли, да еще и без экзаменов, и с таким опозданием, разве я могла отреагировать иным способом?

Сказалась и усталость. Я просто не выдержала этого напряжения и вот результат. Впрочем, профессор Лэнгфорд меня не попрекнул ничем. Видимо, иного и не ожидал от деревенского паренька. Только спросил, прежде чем я ушла, покинув его кабинет в компании Хейла:

— А кто был вашим отцом, Оливер?

За свой ответ мне до сих пор было стыдно. Лгать я не любила. Но сам факт того, кем я предстала перед ректором, уже был постыдным. Скрепя сердце, ответила то же, что и прежде Итану.

— Ты представляешь, как поразил ректора, раз он дал тебе такую поблажку? — спросил Хейл, пока мы приближались к общежитию — длинному зданию в целых пять этажей высотой. Как позже объяснил мне Итан, каждый этаж обозначал курс. То есть, на первом учились первокурсники и так далее.

— Я до сих пор поверить не могу в то, что он меня взял! — призналась я, улыбаясь широко и замечая, как блестят при взгляде на меня глаза мага. Порой он смотрел неотрывно и немного странно.

Я попыталась взять себя в руки и не забывать о том, что я все же мужчина, а мужчины не проявляют так откровенно свои эмоции. Как бы не выдать себя с потрохами. Признаюсь, в кабинете ректора я боялась, что он раскроет мой обман. Но ничего не произошло. Более того, теперь я была адептом Академии. Ну или почти стала им.

— Некроманты нынче редкость. Тем более твоего уровня. Только нос, смотри, не задирай! — Хейл указал рукой на здание и сменил тему прежде чем я смогла удовлетворить свое любопытство. Что значило, моего уровня? Как же мало я знала о некромантах! Если бы только матушка позволяла мне покупать в столице книги на данную тему, я бы не была таким профаном, чувствуя себя именно деревенским простачком.