два гнома в офисе трудятся. Они со вчера на связь не выходят. Надо что бы туда съездил, обстановку проверил. — хмыкает, — А то Тёма боится, что пока он тут на отдыхе со мной ол инклюзив внимает, те вчерашний приход спускают.

— Сейчас могу! На Ленинском который? — сходу понимаю, что дело серьезное Костик по пустякам не звонит. А доклад позже скачаю.

— Да! Адрес скину сейчас.

— Ок. — достаю из шкафа джинсы и носки.

— Такси возьми. С меня не убудет, ты знаешь. Набери меня, ладно?! — уже спокойней говорит, с просьбой в голосе.

— Пятнадцать минут. — Костик благодарит и обрывает звонок, а я попутно одеваюсь и в приложение захожу.

Две минуты. Шикарно. Сегодня без отжиманий, поэтому закрыв квартиру обхожу лифт и бегу по ступеням, шестнадцатый этаж — для разогрева подойдёт.

Пока еду вспоминаю как Костя тогда меня с этим Артемом знакомил, партнером представлял, а через неделю уже чуть ли не проклинал его, что тот решил на Америку переквалифицироваться и уйти, свою долю с собой прихватив.

Новоиспеченный босс тогда нам с Деном тысячу раз наверное повторил, что нельзя с друзьями бизнес строить. Всегда такой итог у таких дел выходит: злейшими врагами по итогу остаетесь. Мы покивали для приличия, но от своего не отступили, вместе уже тогда планировали затеять что-то.

Да и судя по тому, что отдыхают они сейчас вместе, всё же не всё так категорично.

" Доброе утро. Ты как? Какие планы?" — наконец-то выбираю этот нейтральный вариант. Только сейчас подумал, что Мила еще больше заболеть могла, вроде бы не дрожала, но ночам еще до летних далеко.

" Приветик. Как дела? У меня завтра в восемь выступление в драм театре. Тебе билет выписывать?

— приходит мне в ту же секунду, что и уведомление об отправке. Лика.

Забыл совсем о ней, сколько всего на голову свалилось и она еще. Такая открытая, смелая и гибкая. Очень гибкая. Но обещал ведь.

Молчу пока, на другой контакт пялюсь, который судя по статусу еще спит. Удачно школу просыпает. Пытаюсь представить ее сонную, взлохмаченную, в коротких пижамных шортах и снова жаром всего окутывает. Думать о ней очень опасно, сверх опасно.

Когда к гаражам подъезжаю, от громкого Костиного слова офис, которым он его назвал рассмеяться хочется. Я думал это наш бокс не очень, чище хотелось б, больше, просторнее. А сейчас смотрю и вроде и ничего у нас. Очень даже.

На первом этаже, как и у нас СТО организовано, три тачки, точнее каркасы от них стоят, и судя по всему уже не первый месяц. На втором, наверное и есть тот самый офис, только по белым пластиковым окнам и ржавой лестнице понимаю, подымаюсь.

Артем, когда стал машины из Америки выкупать, первые битки нам на ремонт давал. Костик радовался поначалу, но как понял, что возле каждой нужно по несколько месяцев танцевать снова в контры с Артемом вступил. Деньги то у него все были, мы только на запчасти брали, одна помню семь месяцев простояла. А судя по застоявшемся снизу грудам метала — ничего не изменилось.

На втором этаже гаража меня встречает резкий специфический запах, его сложно с каким-то другим спутать. Оглядываюсь, две двери белые, стучу в ту, на которой наклейка с известным семипальцевым листком перечеркнутым. Засмеяться от такого противоречия охота. Пацаны явно себе ни в чем не отказывают. В ответ — тишина. Стучу еще раз, настойчивее. Прислушиваюсь. Тихо. Ко второй иду, без каких либо знаков опознавательных. Тоже тихо. Достаю телефон, что бы босса разочаровать, гудок, но резко сбрасываю. За первой дверью доносятся голоса.

25

— Пацаны?! Какого хрена? — бросаюсь к двум телам, по разным углам раскиданным.

Опрометчиво подумал, что те хоть два слова сказать смогут. Застываю на секунду, к кому первому бежать. Лежат, соколики, не только в том, что желудок вернул, но и в том, что другие органы выдали.

Судорожно достаю из заднего кармана телефон и набираю скорую. После короткого описания ситуации наконец-то подтверждают, что группа выехала, осталось дождаться.

Того, которого прямо на столе накрыло, по щекам бью, он вообще не реагирует, белый, пена у рта. На секунду даже подумал что всё уже, нет пацана. Но я помню, какого цвета Макса с петли снимал, этот не такой, но не реагирует. Нахожу бутылку воды и на него выливаю, нифига, ноль реакции. Чувствую как пот холодный по спине стекает.

Второй, тот чей хрип услышал, руками дергает и непонятное несвязное мычит. Этого, видимо, не так взяло, судя по позе, даже ползти пытался. К нему подбегаю, на диван укладываю, килограмм пятьдесят веса живого, да они и от пробки же опьянеют, а тут видимо годное что-то попалось.

Руки дрожат вместе с ногами ватными, к первому возвращаюсь, пульс пробую, еле-еле но стучит. Паника нарастает. Что делать с ними? Как реанимировать? А если хуже сделаю?

Бегаю от одного края комнаты к другому, и к окну возвращаюсь. Нету! Не едут! Не едут! На телефон смотрю, пять минут назад звонил, еще минут десять ждать точно. А еще и эти гаражи найти попробуй, решаю через пять минут пойти встречать. Стрёмно оставлять, но куда уж хуже… Снова к ним.

— Пацаны? — реакции никакой.

Даже тот, что хрипел, замолчал. Ужас такой пробирает, что кажется и сам сейчас рядом с ними рухну. Как так? Как помочь?! Что делать?

— Пацаны?! — чуть не плачу. Лет по восемнадцать им не больше, еще даже щетины толком нет.

Костик сказал, что со вчера трубку не берут, сколько же они лежат здесь? А вот и он звонит. Выбегаю, дверь открытой оставляю, и навстречу бегу, параллельно вызов принимая.

От того, что быстро бегу, горло першить начинает. Сглатываю. Больно, словно ежа в рот посадили.

— Олег? Что… Что случилось?

— Пацаны обдолбались наверное. С пеной у рта… прямо за компом… второй на полу… растянулся… — Бегу и сколько воздуха хватает сказать так и говорю. — Скорой всё нет. — истерично получается, ну а как если всё? Малые же…

— Олег! Скорую