напротив здания советской миссии при ООН. Четыре часа они пикетировали эту миссию, сохраняя полное молчание, что символизировало вынужденное молчание советских евреев.

Вскоре активность американского студенчества за исход евреев из СССР стала беспрецедентной. Демонстрации, митинги, «марши эксодуса», пикеты и даже голодовки еврейских и христианских священнослужителей у здания советской миссии при ООН следовали друг за другом. Чтобы обратить на себя внимание СМИ, SSSJ прибегала к «маленьким хитростям». На Песах, еврейскую пасху 1965 года, «Марш Иерихона» вокруг здания советской миссии возглавляли мужчины, одетые в молитвенные покрывала и трубящие в шофар, чтобы, согласно библейской легенде, «обрушить стены ненависти к евреям». В том же году, на Хануку, во главе колонны демонстрантов студенты несли менору пятиметровой высоты. Девятнадцатого декабря 1966 года, в день шестидесятилетия Брежнева, они доставили в советскую миссию гигантский праздничный торт с надписью «Отпусти народ мой!» А наиболее впечатляющей акцией шестидесятых годов стал митинг в Нижнем Ист-Сайде. В нем приняли участие оба сенатора от штата Нью-Йорк и специальный советник президента, зачитавший письмо Линдона Джонсона в поддержку деятельности SSSJ.

Так, всего за пару лет один человек, начав с выступления перед двумя сотнями американских студентов, сумел поднять «студенческую борьбу» на уровень настолько массового движения, что к нему примкнули почти все еврейские организации США, Канады и Австралии, а затем подняли головы и отважились на борьбу евреи в СССР.

Марш «Еврейский народ жив» десяти тысяч студентов через весь Манхэттен был очередной акцией Джейкоба Бирнбаума и его помощника Гленна Рихтера. Заполнив Вашингтон-сквер и все пространство вокруг него, студенты провели шумный митинг, скандируя по-английски и по-русски: «СССР, отпусти народ мой!» Затем с грузовика выступили раввины Авраам Вайс и Борух Левин, побывавший в Киеве, где местный КГБ двое суток избивал его за молитву в Бабьем Яре.

– Для меня и моего сына, который был со мной в Киеве и уже никогда не забудет эту поездку, – сказал Левин, – вызволение трех миллионов советских евреев из коммунистического плена – это не просто восстановление чести нашего еврейства, на котором лежит грех молчания времен холокоста. Это наша обязанность перед душами шести миллионов наших отцов, матерей и братьев, которые лежат в Бабьем Яре, сгорели в синагогах Вильнюса и Варшавы, задохнулись в газовых камерах Освенцима и Бухенвальда. Но на этот раз мы не будем молчать! Москва, отпусти народ мой!

Десять тысяч молодых голосов выбросили вверх кулаки и хором повторили за ним: «Let my people go!»

…Елена Громыко и еще несколько советских гэбистов, которые работали в США под видом корреспондентов ТАСС и АПН, стояли с блокнотами и фотоаппаратами в руках в стороне от митинга. Корреспонденты слушали выступавших и что-то писали в своих блокнотах, а Елена фотографировала их своим новеньким фотоаппаратом «Canon A-1».

…А в телефонной будке на перекрестке Бродвея и Уолл Стрит все тот же «невзрачный очкарик», поглядывая на митинг, снова говорил в трубку на иврите…

Файл № 31. 2024 год

Израильский телеканал «Тель-Авив 24», 25 апреля, 11:05 утра:

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ КРИЗИС В ИЗРАИЛЕ

ВЕДУЩИЙ ТВ-НОВОСТЕЙ (стоя в Иерусалиме на фоне Кнессета):

– Вчерашнее дерзкое выступление премьер-министра Мириам Новак на Чрезвычайной ассамблее ООН в Нью-Йорке, расцененное всеми, как признание наличия у нас этого оружия, вызвало бурю негодования и в правом политическом лагере Израиля, и в левом. В Кнессете спикер Арон Кугель оказался не в состоянии остановить невообразимый шум, поднятый возмущенными депутатами с первых минут сегодняшнего утреннего заседания. По словам выступающих, всего несколько дней назад наше правительство категорически отрицало наличие у Израиля генетического оружия, а теперь, прежде чем поставить в известность Кнессет и народ Израиля, премьер-министр с трибуны ООН практически признала и его существование, и применение. Депутаты требуют немедленной явки в Кнессет всего кабинета министров во главе с премьер-министром, самолет которой через сорок минут приземляется в аэропорту «Бен-Гурион». В противном случае вопрос об импичменте главы правительства будет сегодня же поставлен на голосование. А теперь, по нашей традиции, комментарий дня. И раз уж я стою на улице, то за комментарием обращусь к случайному прохожему. – (Прохожему.) – Адони! Приятель, мы телевидение, «Тель-Авив 24», утренние новости «На пике событий».

ПРОХОЖИЙ:

– Шолом, я тебя знаю, ты Авигур бен Цур.

ВЕДУЩИЙ ТВ-НОВОСТЕЙ:

– Спасибо. А ты можешь прокомментировать сегодняшние новости? У тебя есть мнение?

ПРОХОЖИЙ:

– У каждого еврея есть мнение. И не одно.

ВЕДУЩИЙ ТВ-НОВОСТЕЙ:

– Говори.

ПРОХОЖИЙ:

– Пожалуйста. Только я скажу просто. В холокосте принимали участие все антисемиты Европы, они убили шесть миллионов евреев, а в Нюрнберге повесили за это десять немцев и в Киеве двенадцать. Остальные остались живы, и дети их стали антисемитами, и внуки. Но открыто называть себя антисемитами им уже неудобно, они теперь «антисионисты». И хотят уничтожить нас руками арабов. Поэтому изобрели палестинцев, дают им миллиарды на ракеты и на воспитание террористов. И будут давать любые бабки, лишь бы они убивали нас, взрывали и резали. С этой стороны это никогда не кончится. А с арабской стороны – все деньги на уничтожение Израиля куда попадают? Хунте вожаков ХАМАСа и Хезболлы, они на эти бабки строят себе дачи по всему побережью. И этому тоже не будет конца – ведь если они нас уничтожат, их бизнес кончится. Значит, есть только один способ остановить и тех, и этих – сделать их импотентами. Кто это придумал – наша Мириам или Всевышний – я не знаю, но Барух Ашем, слава Богу!

Файл № 32. 1978 год

В Нью-Йорке, в темной фотолаборатории АПН, при свете свекольно-красной лампочки Елена Громыко доставала из кувезов мокрые отпечатки своих фотографий и прикрепляла их прищепками к натянутым шпагатам. На фотографиях были «провокаторы» – раввины Авраам Вайс, Шломо Карлебах, Борух Левин, Шломо Рискин и Джейкоб Бирнбаум, ворвавшиеся в АПН со своим дурацким обращением к Брежневу, и те же раввины и другие ораторы на студенческом митинге.

Но больше всех было фотографий Левина – и читающего обращение к Брежневу, и выступающего с грузовика. В полный рост… Фас и в профиль… Таких евреев – мощных, лобастых, бородатых, носатых, с философски-спокойным взглядом, с лицами, словно вырезанными из гранита, – рисовали все великие художники: от Рембрандта и Эль Греко до Иванова и Поленова…

И хотя Елена никогда не читала Василия Розанова, который писал про полярно-сексуальное притяжение евреев и русских, но что-то магнетическое в лице и фигуре этого Левина так притягивало ее, что когда дверь в лабораторию неожиданно открылась, она отпрянула от портрета и испуганно повернулась к