Он резко остановился и повернулся. На то место, где я сидела, натягивая сандалии, упала тень. А за спиной у меня раздался голос Макса Гейла:

– Что-то стряслось?

Я подпрыгнула, словно он ударил меня. Фил и Годфри сдавленно ахнули, точно застигнутые на месте преступления.

Макс был, должно быть, на много стоунов тяжелее Филлиды, но никто даже и не слышал, как он подошел. Наверное, движется как кошка, подумалось мне.

Несколько секунд никто не отвечал ему. Это была неприятная, напряженная тишина, во время которой мужчины мерили друг друга взглядами, точно два собирающихся подраться пса, кружащие вокруг друг друга. А я сидела, наполовину надев босоножку и глядя на них.

– Стряслось? – переспросил Годфри.

Тут я поняла, что он не хочет ничего рассказывать Гейлу. Это знание пришло ко мне, точно холодок по коже, и почему-то совсем не удивило. Мистер Гейл перевел взгляд с Годфри на Фил, потом на меня. Я быстро опустила голову, натянула босоножку и начала застегивать ремешок.

– Очевидно же, что что-то произошло, – нетерпеливо произнес Макс. – Я смотрел на бухту в бинокль, и мне почудилось там что-то странное – то ли какие-то обломки, то ли еще что-то. Но я никак не мог разобрать. Потом сюда направилась мисс Уоринг, и я увидел ее на скале. Она остановилась, заглянула в одну из расщелин, и по ее реакции стало совершенно очевидно, что там оказалось что-то и в самом деле очень нехорошее. Потом пришли вы, и все стало еще яснее. Что там? Или мне пойти и взглянуть самому?

Ответила ему Филлида. Должно быть, она не заметила скрытых намеков, заставивших меня похолодеть, – но ведь она и не знала того, что было известно мне.

– Мертвое тело, – на одном дыхании выпалила она. – Утопленник. Вон там, в расщелине. – Мы как раз идем звонить в полицию.

Настал миг тишины, столь глубокой, что мне показалось, будто я различаю где-то в вышине громкий и пронзительный крик береговой ласточки. Затем Макс Гейл спросил:

– Кто это? Вы знаете?

Годфри все еще молчал, не сводя глаз с лица Гейла. Отвечать снова пришлось Филлиде.

– Я забыла имя. Годфри говорит, он из деревни. Какой-то Янни.

– Янни Зоулас, – подсказала я.

Макс поглядел на меня так, словно в первый раз осознал, что я здесь. Хотя у меня сложилось впечатление, будто даже сейчас он не видит меня по-настоящему. Он молчал.

– Вы его знали? – спросила я.

Темные глаза на миг остановились на мне, а затем Гейл снова отвернулся к морю.

– Ну да, немного.

– Вы утверждаете, – наконец заговорил Годфри, – что увидели на воде что-то непонятное. Не можете сказать точнее, на что это было похоже? Это не могли оказаться обломки потонувшего баркаса?

– А? Ну, я же вам говорю, на таком расстоянии ничего нельзя было разглядеть толком, но весьма вероятно... Боже, да, пожалуй, очень похоже на правду!

И вдруг, единым мигом, Гейл оказался всецело с нами, взгляд его стал острее.

– Хотел бы я знать, во сколько он вышел в море вчера вечером? – Отрывисто заговорил он. – Около полуночи мне показалось, будто я слышу лодку, направляющуюся на северо-восток. – Он поглядел на Годфри. – А вы не слышали?

– Нет.

– Вчера вечером? – удивилась Филлида. – Неужели это произошло так недавно? А вы не можете сказать, Годфри?

– Я не специалист. Не знаю. Не думаю, чтобы он успел пробыть в воде долго. Тем не менее, будет нетрудно выяснить, когда его видели в последний раз.

Я не отрывала глаз от лица Макса Гейла. Теперь оно казалось задумчивым, мрачным – каким угодно, только не таким, каким, по моему мнению, должно было выглядеть.

– Наверное, это случилось за последние сорок восемь часов. Я сам видел его лодку в субботу. Она проплыла мимо бухты около трех часов дня.

Не знай я того, что знала, в жизни бы не заподозрила, что он лжет – или, по крайней мере, скрывает часть правды. На миг я даже подумала, что, может быть, Янни вчера вечером шел вовсе и не в Кастелло, но тут же вспомнила, что мистер Гейл за последние несколько минут дал мне очередной повод сомневаться в его искренности. Внезапно он посмотрел вниз и поймал на себе мой взгляд. Я поспешно опустила голову и занялась второй босоножкой.

– Что ж, – произнес Годфри, – можно будет спросить у его семьи, и чем скорее мы передадим дело в руки специалистов, тем лучше. Пойдемте? Во всяком случае, можно хотя бы никого не оставлять рядом с телом. Прилива нет, и его ничто не унесет... Куда это вы?

Макс Гейл не удосужился ответить – он уже скакал по камням вниз. Годфри сделал быстрое, невольное движение, словно желая остановить его, но потом пожал плечами и повернулся к нам.

– Вы не против? Мы быстро.

И в свою очередь заскользил вниз через кусты.

Гейл уже склонился над расщелиной. Как и Годфри, он некоторое время стоял, глядя на тело, но потом сделал то, что не пришло в голову ни Годфри, ни мне: лег на камень и запустил руку в воду, словно стараясь дотянуться до утопленника. Годфри снова резко дернулся, но, похоже, рассудил, что едва ли можно уничтожить улики простым прикосновением, так что промолчал и остановился рядом, пристально наблюдая за действиями Макса.

– Что там, во имя всего святого, они делают?

Я съежилась, обняв руками колени. Несмотря на солнце, меня вдруг начала пробирать дрожь.

– Не знаю и знать не хочу. Надеюсь только, они все же поторопятся. Мне хочется что-нибудь на себя надеть, вызвать полицию и поскорее покончить со всем этим делом.

– Бедный ягненочек, мерзнешь? Вот, возьми.

Фил сняла с себя рубашку и заботливо накинула мне на плечи. Я с благодарностью укуталась в нее.

– Огромное спасибо. Чудесно. – Я выдавила слабый смешок. – По крайней мере, это вновь включает меня в соревнование! Хотелось бы мне, чтобы ты не всякий раз выглядела так, словно только что вернулась от Элизабет Арден, когда я ощущаю себя одним из обломков мистера Гейла. Наверное, это меня он видел в море. Если, между нами говоря, он там вообще что-то видел.

Филлида быстро глянула на меня.

– Что это значит? Звучит многозначительно.

– Да нет, ничего.

Она присела рядом со мной.

– Ты редко говоришь что-то просто так. Что ты имела в виду?

– Не нравится мне это происшествие, вот и все.

– Боже праведный, а кому оно нравится? Но ведь это просто происшествие, а?

– Не знаю. У меня такое ощущение, как будто... как будто тут что-то происходит. Не могу это выразить лучше, и, вполне возможно, я ошибаюсь, но мне кажется – кажется, – Годфри тоже это чувствует. Почему они с мистером Гейлом не любят друг друга?