Перед ним мгновенно сформировалась ледяная сосулька и, оставив едва заметный холодный след, врезалась в глазницу Мезера. Дикий крик заполнил зал, и не только Мезера.

Он отбросил руку дочери и схватился за выглядывающую из глазницы широкую часть сосульки. Неистово вереща, выдернул её, и кровь брызнула на пол.

— Вот теперь, уверен, тебя ничего не сдерживает, — громко сказал узкоглазый, вдумчиво кивнув при этом.

— И дочурку свою тоже с нами познакомь, — добавил фойре. — А-то пухленькая убегла куда-то, видать, и правда захворала, раз от таких мужчин сбегает.

— Да прекрати же ты визжать, наконец, поган, — дала о себе знать женщина за вторым столиком и бросила в Мезера нож. Тот легко воткнулся в плечо и завалил мужчину на пол. — И так голова болит после перелета.

Все расхохотались, так душевно, по-семейному, помигивая друг другу. Будто перед ними не жуть происходила, а кто-то обронил ножку индейки в день благодарения, и матушка наиграно проворчала, что кто-то останется без ужина.

— Давай, иди сюда, светленькая, дам потрогать свой пушистый хвостик. Трогала когда-нибудь хвосты фойре? Даже если трогала, уверен, барсуки тебе никогда не попадались, редкая родословная! — ласково пропел зверолюд, отпив из кружки.

Я понял, что назад дороги нет, и либо я уйду и брошу их, либо придется убить всех и не умереть. Глянул на Марину, она снова в ужасе застыла и даже зажмурилась. Ее мать уже сидела возле умирающего мужа и вовсю рыдала.

Глава 17

Глава 17

Грендар беззвучно открывал рот и смотрел на меня.

Вряд ли я смогу смотреть в лицо Сорасу, Маргарет или Дереку, если просто сбегу.

Сформировал огненную каплю и выстрелил ею в лицо стоящего за стойкой фойре, он находился сбоку, ближе всего. Капля впечаталась в щит в пяти сантиметрах от виска и расплылась по едва заметному голубоватому сиянию.

— Так и знал, что с тобой что-то не так! — рыкнул он, отправив в ответ какую-то структуру из ветра.

Различить, что именно это было, я не успел, ибо сразу развернулся и рванул наверх. Топот нескольких ног раздавался следом. Теперь им будет не до развлечений, по крайней мере, пока я жив.

Я ворвался в свою комнату и наспех закрыл дверь, схватил полуторник, усилил магией разрушения. Щит пока рискнул не ставить, чтобы не тратить ману, вряд ли у меня будет пять минут для восстановления. Замер у стены рядом с дверью.

— Эта деревяшка меня не удержит, — рявкнул фойре из коридора и пару раз врезал по двери. — Син, давай.

Через секунду в районе ручки, с грохотом, вылезла металлическая рука, выбив при этом замок. Тот вместе со щепками отлетел чуть ли не к окну. Следом распахнулась сама дверь, и я без раздумий обрушил клинок на первого, кто появился.

Металл хрустнул прямо по светлой макушке атланки, на миг притормозив перед щитом. Я почувствовал, как усиление обновилось, откушав десять фер маны. Меч немного застрял, и пришлось хорошенько дернуть, чтобы освободить оружие из черепа.

— Син! — зарычал фойре и ворвался следом.

При нем тоже был меч, одноручный. Сталь звенькнула, и зверолюд с легкость отбил мою боковую атаку.

— Убью! — рычал он, не переставая, безумно вытаращив на меня глаза. — Разделаю, как погана.

Молча исполняю выпад, он отпрыгивает. Затем рубящий слева, он парирует.

Гадство.

В ответ по мне прилетает серия быстрых ударов, которые я едва успеваю блокировать. Фойре двигается не хуже Дерека, умело, опытно.

Но время на затяжную схватку с одним противником нет, в любую секунду у него появится подкрепление. Придется рисковать.

Снова делаю выпад, он парирует, и я отвожу меч в сторону, открываясь. Фойре, очевидно, ловит этот момент и проводит такую же атаку. Его клинок сталкивается с металлом Второй Кожи на груди, мерзко проехавшись по ушам скрежетом, а я смачно впечатываю кулаком по его носу. Он откидывается назад, и мой лоб повторяет за кулаком.

Фойре оступается, мотнув головой, два ветряных ножа разлетаются, выстреливая в то место, где я только что стоял, и он хлопается на пол. Мгновенно подбегаю и несколько раз опускаю ботинок на его лицо, с хрустом и чавканьем превращая его в плоскость.

Обычный щит любого уровня бесполезен против тела и простой одежды.

Когда он перестал дергаться, я поднял двуручник и пробил ему грудь в районе сердца.

Секунду спустя топот ног донесся до ушей, и в комнату ворвалась женщина, увидела картину и бросилась на меня с кинжалами, выпустив перед собой вытянутую, будто короткое копье, молнию.

Щит пожирает структуру, затратив пятнадцать фер, и я умудряюсь отбить серию ударов убийцы. Понимаю, что не успеваю за ней и мне точно конец.

Наваливаюсь на нее, теряю еще двадцать фер от столкновения с клинками, и мы падаем на пол. Плечо прожигает острая боль от вошедшего в него металла. Без промедления хватаю ее за шею и сдавливаю гортань что есть сил. Хрустнуло.

Я скатился с тела, и потолок сразу же поймал копье-молнию. Жива, дергается, хрипит. Подобрал ее же кинжал и пробил еще одну грудь за неполную минуту.

Отдышался, быстро обшарил карманы обоих. Есть. Алмид, три хилфа. Еще бы, ребята на вивернах да без поддержки? Вряд ли.

Впитал два камня и почувствовал, как емкость сосуда мгновенно пополнилась на тридцать фер. Когда впервые использовал алмид, очень удивился, каким хрупким он становится после полного опустошения, буквально рассыпается, хотя так похож на Земной неграненый алмаз.

С хилфами не спешил, лучше боль в плече, чем полусонное состояние. Вместо этого, оторвал кусок рубахи и наспех перетянул рану, продев ткань через подмышку.

Если в зале были все, тогда внизу осталось еще трое. Азиат — точно Желтый маг, а вот тот, который пожал плечами на немой вопрос фойре, может оказаться темной лошадкой. Нужно разделить их.

Я открыл окно, осмотрел карниз и куда прыгать. Затем вышел в коридор и громко крикнул:

— Эй, я здесь немного