Если вдумчиво подойти к вопросу, то он еще сможет — правда, не без серьезных усилий — узнать таинственного обладателя номера 7412 WRD. Как?

Одиссей почесал затылок. Хорошо, что у него за плечами был немаленький опыт экспортно-импортных операций, погрузок-разгрузок, грузоперевозок и работы с таможней! В такой ситуации он его может весьма неслабо выручить — главное, найти правильный алгоритм решения этой проблемы.

Предположим, это номер грузового автомобиля — Сармат занимался оформлением грузовиков. Номера польские — значит, можем предположить, что груз шёл из-за границы; это, конечно, не факт — польская машина могла и с Украины возвращаться — но пусть она шла с той стороны. Предположим. Стало быть, на таможенном посту должна остаться копия сэмээрки — и не одна, их на таможне, где грузится товар, всегда заполняют в четырех экземплярах; или даже в пяти? Неважно. Важно, что один из них в любом случае имеется на краковецкой таможне. И из него вполне возможно будет узнать, что то был за самоход, откуда он ехал, куда, с каким товаром, и название фирмы, которой принадлежал. Хорошо, предположим. Кто ему предоставит эту служебную и закрытую, в общем-то, информацию? Самый дружелюбный таможенник. Как его найти? По глазам. Как убедить предоставить информацию? Придумав красивую легенду и подкрепив ей портретом Бенджамина Франклина. Или двумя, это уж как карта ляжет.

Значит, что? Значит — на таможню! Последнее усилие — и полный комплект информации будет у него в кармане. А уж потом мы начнём делать выводы…

* * *

Таможенный пункт встретил Одиссея рёвом грузовиков и густой вонью сгоревшей солярки. Десятка два машин стояли на площадке таможенного оформления, и еще по полусотне камьонов ждали своей очереди в колейке — как с той, так и с этой стороны. Да-а-а, работа кипит… Что ж, тем лучше. В таком чаду ему будет легче найти сговорчивого таможенника и убедить его помочь в благородном деле…. В каком? Хм…

Поставив свою запылившуюся "копейку" на маленькую стоянку у кафе — Одиссей, не спеша, направился к тусовке фур. Зачем он ищет грузовик (да еще грузовик ли?) с номером 7412 WRD? По личным причинам. Например, у него случился конфликт с водилой оного камьона, и тот ему, предположим, навешал фонарей… Логично. Скажем, где-нибудь на въезде во Львов — отсюда дорога одна, на Яворов и дальше на Львов, и по-любому эта гипотетическая фура двинулась бы на столицу Галичины. Хм…. Предположим. Навешал, значит, ему поляк фонарей — и свинтил. И теперь Одиссей, пылая праведным гневом, жаждет отмщения — скажем, посредством суда Линча, или обычного, районного, не важно…. Подходит. Что ж, легенда нормальная — не хуже иных прочих; подкрепленная стодолларовой бумажкой, она и станет тем золотым ключиком, что отопрёт дверь за нарисованным очагом…. Лишь бы найти сговорчивого папу Карло!

Первые трое таможенников, деловито сновавшие между грузовиками и вяло переругивающиеся с водителями и экспедиторами — внимания Одиссея не удостоились. Мелкие шишки, младшие инспектора. А вот эта дама лет сорока, с двумя просветами на погонах — пожалуй, самое то. Стоит, внимательно листает чью-то книжку МДП. Пожалуй, к ней и стоит подойти…

— Здравствуйте, товарищ начальник! — Одиссей постарался придать своему голосу максимум уважительной почтительности; вся эта шатия подобное обращение любит, они ведь себя всерьез повелителями границы числят…. Пусть эта тётка думает, что в глазах Одиссея она — пуп Земли; для дела можно и согнуть шею, дело того стоит.

Посмотрела важно, кивнула.

— Здравствуйте. Що потрибно?

— Нужна ваша помощь.

Глянула подозрительно, что-то прикинула в уме. Тут надо чуток добавить убедительности.

— Дело моё личное, но без вашей помощи мне его не сделать. Видите? — и тут Одиссей показал на внушительных размеров синяк на скуле, уже поплывший желтизной, и, мизинцем левой руки обнажив обе десны, зияющие лакунами — предъявил тётке катастрофический дефицит зубов.

Тётка брезгливо поморщилась.

— Ну. Бачу. И що?

— В прошлую субботу, на паркинге возле Брюховичей, какой-то поляк вылазил из своей фуры — и дверцей вышиб мне шесть зубов и поставил этот бланш. Видел, сука, что я иду — и специально вымахнул двери, урод. Пока я в себя пришёл, пока ментов вызвал — он по газам и на пяту. Номер его фуры я запомнил, заяву в ментовку написал — но хочу его, подонка, самостоятельно где-нибудь поймать. Чтобы нормально, как мужчины, поговорить…. Сдаётся мне, что у него уже четыре дня десяток зубов — лишние.

Тётка улыбнулась.

— То добре. Шукайтэ вашого поляка, можэ, и найдэтэ. Тильки нэ бачу, шо я вам могу зробыты?

— Ехал он явно через ваш переход. Копия его сэмээрки у вас наверняка есть. Вот я вас и прошу — подскажите мне, откуда эта фура, куда она шла, кто её хозяин? Если еще и копию сэмээрки мне продадите — вообще буду по гроб жизни благодарен. Ста долларов для такого дела не пожалею!

Тётка глубоко задумалась. Минуты три что-то в уме прикидывала, подсчитывала — а затем неуверенно произнесла, в волнении перейдя на чистый русский язык:

— Ну, даже и не знаю…. Вообще-то это закрытая информация.

Одиссей решил ковать железо, пока горячо.

— Если закрытая — то двести.

Тётка покачала головой.

— Умиетэ вы уговаривать… Добре, якый номер був у той фуры?

— Семьдесят четыре — двенадцать, дубль вэ, эр, дэ. Вот, я тут на бумажке записал…

Тётка забрала бумажку, хмыкнула что-то про себя — и, не торопясь, направилась к таможенному терминалу. Что ж, будем ждать…

Ждать пришлось недолго — минут пять. Понятное дело, получить ни за что, вот так, с бухты-барахты, двести долларов — каждому охота. И тётка не стала изображать из себя Очень Важного Начальника, тянуть время — что на её месте сделал бы каждый здравомыслящий человек. Что ж, такая оперативность достойна вознаграждения, чего уж там…

— Ось вам копия фрахтбрифа. — Тётка протянула ему бледненькую ксерокопию, второй рукой ловко ухватив две свёрнутые трубочкой купюры и мгновенно засунув их куда-то в складки своей одежды. Одиссею осталось лишь изумлённо покачать головой перед такой почти цирковой ловкостью. Сразу видно — опыт!

— Спасибо большое! Сто лет вам жизни!

Тётка ухмыльнулась.

— И вам не хвораты. Тилько, як зустринэтэ цього поляка — битэ першым. Можэ, шо у вас и выйдэ…

Одиссей кивнул на прощанье, засунул желанную бумагу в карман куртки — и быстрым шагом покинул зону таможенного контроля, на всякий случай, оглянувшись вокруг. Всё вроде прошло успешно, но последние минут пять на Одиссея вдруг нашло чувство какого-то дискомфорта. В чём дело?

Он подошёл к своей машине, ещё раз огляделся. Вроде его никто не пас… или ему так только казалось? Неприятное ощущение не проходило. Нет, решительно что-то было не так! Знать бы — что именно…

Одиссей завёл "копейку", не торопясь, выехал со стоянки. Ни одна из двух десятков легковых машин, там и сям припаркованных у терминала — не шелохнулась. Может, это у него уже паранойя начинается? Мания преследования?