Камень, вбирая в себя кровь, менял цвет на ярко алый оттенок. Он становился всё краснее и краснее.

Инквизитор и его дракон молчали, уставившись на перстень с интересом сумасшедших учёных.

Вдруг камень начал светиться и пульсировать, словно в нём забилось живое сердце.

Джон убрал своё жуткое украшение от моей руки и начал вдумчиво глядеть на него. Дракон также не отводил изумлённого взгляда от камня.

А я ощущала тепло своей крови стекающей по моим пальцам на деревянный пол.

Мне не нравились эти переглядывания инквизитора и дракона. И вот тут ко мне пришла здравая, но запоздалая мысль. Я всем сердцем и душой обратилась к своему замечательному и волшебному дому.

«Я тебя считаю своим — самым прекрасным и самым любимым домом. У меня столько планов было… Но как ты видишь, всё в одночасье может разрушиться. Помоги мне и Гарри. Прошу тебя, домик. Умоляю! Не позволь причинить боль ни мне, ни моему фамильяру! Не позволь им сделать так, чтобы ты снова стал заброшенным и одиноким… Инквизитор и его дракон обманули меня и воспользовались моим доверием…»

Я не могла видеть, как моя кровь, оказавшись на полу, быстро впиталась, что даже не осталось ни следа.

— Вы — не сущность, — наконец изрёк инквизитор, вернувшись ко мне. — Вы — человек, правда, с довольно интересной и необычной кровью. Никогда такой не встречал.

Конечно, не встречал! Людей с четвёртой отрицательной группой крови лишь восемь процентов всего населения моего мира.

— Я был бы рад изучить вашу кровь. Но боюсь, вы теперь будете злиться на меня. Но поверьте, мои исследования будут полезны для всего мира и возможно, для борьбы с самим хаосом.

Разбежалась! Ни капли больше не получишь! Изверг инквизиторский!

Правильно! Вы и в моём мире несчастных женщин пытали и во всех грехах смертных подозревали!

Время то прошло, но зато в новом мире такие монстры остались. Ууууу… Как же я хочу растерзать этого злыдня!

Сняв с себя другой перстень, инквизитор провёл камнем по моей ране. Она затянулась на глазах. И следа не осталось. Но это ничего уже не значило для меня.

— Я сейчас сниму с вас заклятие оцепенения. И прошу сразу, не кидайтесь на меня с обвинениями. Мы просто спокойно и адекватно поговорим. Я объясню вам своё поведения и опасения насчёт вас, а вы расскажите мне, кто вы и куда подевалась Оливия Чантервиль.

Сейчас я тебе всё расскажу! А бонусом ещё и покажу, где раки всех миров зимуют!

Но вдруг, дом легко задрожал, словно небольшое землетрясение пронеслось под нами.

Перри вернулся на подоконник.

— Джон, ты чувствуешь это? — спросил он с опаской.

Воздух вдруг стал очень плотным, почти твёрдым.

— Что-то не так… — проговорил мужчина.

Затем он прикоснулся к моему лбу своими сухими, горячими и мозолистыми руками и что-то прошептал под нос.

Мой язык снова стал обычным. Исчезло ощущение опухлости и онемения. Всё тело вдруг защипало и заболело, словно миллионы мурашек пронеслись по нему, и я со стоном повела плечами, хрустнула шеей, вытянула руки и ноги, а потом поднялась со стула и, прежде чем убивать этих двух гадов, приказным тоном заявила:

— Немедленно расколдуйте Гарри!

Джон Тёрнер щёлкнул пальцами и мой фамильяр завопил, окончив оборвавшуюся фразу:

— …на чучела пущу!

Потом он замолк и, подлетев ко мне, сверкнул глазами и благоговейным голосом произнёс:

— Дом, Ливи! Он меняется!

— Что? — отвлеклась я от своего гнева. — В смысле меняется?

— Будьте добры, поясните, — влез к нам инквизитор.

— Вы помолчите, — процедила я. — У нас с вами будет разговор оооочень плодотворным и коротким. Перевела взгляд на Гарри. — Говори, малыш.

— Ливи, дом просто пышет яростью! Но не на нас с тобой, а на них! — он весело растянул челюсть в хищной улыбке и щелкнул зубами. — Сейчас что-то произойдёт…

— Вот как? — хмыкнула я.

Может, домик откроет сейчас портал и выкинет дракона и инквизитора к их любимым тварям хаоса? Ну а что?

— Гарри, поясни. Это приказ, — раздался голос Джона Тёрнера.

— А что тут пояснять? Сами всё увидите, — хохотнул мой помощник.

— Я тебе говорил, что нужно этого лысого прихлопнуть, — проворчал дракон.

Я едва успела перехватить Гарри, который метнулся в сторону пушистой заразы, чтобы явно откусить ему хвост или длинное ухо.

Вот не зря говорят, внешность обманчива.

Перри с виду премилый лапочка, а по факту, он самая настоящая ехидна.

— А ещё я чувствую… — Гарри шумно задышал, словно начал втягивать в себя воздух. — Кровь! Я чувствую запах твоей крови!

— Милорд проверял меня, — объяснила фамильяру. — Он поранил меня своим перстнем и смотрел по ней, кто я — тварь хаоса или человек.

— Да как ты только посмел?! — разгневался Гарри, а потом повернулся ко мне и быстро проговорил: — Кровь твою в себя впитал дом, Ливи! Вот почему, он меняется!

И не успела ни я, ни инквизитор с драконом что-то сказать, как вдруг, дом снова вздрогнул, но уже сильнее, что даже окна задребезжали. В саду послышался вой сильного ветра. Раздался оглушительный гром. Сверкнула молния.

— Ого! — обрадовался чему-то Гарри. — Сейчас что-то будет.

Трещины на стёклах вдруг сложились в весёлые рисунки. И я вдруг будто в них увидела чьё-то лицо, которое вздохнуло словно с облегчением.

А потом, все разом распахнулись окна и двери. Ворвался в дом тёплый ветер. Невероятно, но грузное и тёмное небо, вдруг совсем немного расступилось, и солнышко выпустило в моё окно длинные хрупкие лучи.

— Джон, это что же, проклятие уходит? — изумился дракон.

Правда, что ли?

Я на мгновение даже о недавнем происшествии позабыла.

— Удивительно, — так же был поражён инквизитор и снова повторил: — Удивительно.

Но потом, солнце снова заволокла чёрная непроницаемая тьма. И всё вернулось, как было.

— Всё ясно. Нужна твоя крови, Ливи, — изрёк Гарри.

И я посмотрела на своего помощника таким взглядом и кивнула в сторону наших врагов.

Нет, чтобы промолчать, а он о крови моей сказал! Теперь этот тип от меня не отцепится.

Как мне его выпроводить из своего дома?

Но мне и не пришлось этого делать. Дом сам решил, что гости слишком задержались.

Снова дрожь.

И в месте, где было распахнутое окно, на котором, увы, уже не сидел Перри, вдруг образовалась самая настоящая пасть: раззявленная, с острыми деревянными зубами и чёрным провалом в никуда.