Ильзе побелела.

- Кажется, нет...

- А ты проверь! - сверкнул глазами хозяин. - А то я последние дни какой-то недоверчивый.

- Как проверить? - Ильзе стала почти прозрачной.

- Как её проверить? - резко спросил хозяин у Васьки.

- Как всех. Выбросить с десятого этажа, - мечтательно ответил Васька, снимая дрожащие пальчики со своего затылка. - Она меня уколола, а теперь гладит. Га-адина.

- Конечно. Понимаю, - сказал Мар Марыч. - Можно и повыше поднять: у меня вертолёт неподалёку стоит.

- Мар Марыч! - Ильзе неловко упала перед ним на колени. - Я не порезалась. Я не заразилась!

- Тогда почему же ты сказала кажется? Эй!

Хозяин вызвал кнопкой уже известного Ужовым крепыша и показал на Ильзе:

- Покатай девушку на вертолёте. Над полем. На максимальной высоте.

Не слушая причитаний Ильзе, крепыш одной левой решил задачу: две секунды - и связанная девушка, прямо в шифоновом балахоне вместе со всеми своими мечтательными глазами, уже валялась на заднем сиденье джипа, направлявшегося к вертолётному ангару.

- А вдруг она вправду не заразилась? - спросил несколько ошарашенный Иван Иванович.

Васька фыркнул. Он не доверял девушкам с тонкими конусовидными пальчиками. И женщинам тоже.

- Мы узнаем это минут через пятнадцать. Как раз успеем дозавтракать, - успокоил его Мар Марыч.

- Я черствею душой, - внезапно сообщил всем Иван Иванович.

- Это не смертельно, - быстро отреагировал хозяин и расхохотался над собственной шуткой.

"Маша, Маша, скушай кашу..."

"Маша, Маша, скушай кашу..."

Ей снится странный двойной сон. Мужчина в чинах даёт интервью группе журналистов понежневшим голосом генерала Лебедя - как известно, покойного. Однако рядом с ним на трибуне - его помолодевшая жена. Кивает головкой, подтверждая слова генерала. А он говорит: "Я ещё очень свежий любовник, так что не беспокойтесь". А жена потряхивает кудрями - подтверждает его любовническую свежесть. В этом же зале вместе с журналистами сидит Машина бабушка, тоже уже покойная, и колыбельным голосом просит внучку скушать кашу. Девочка, принимающая кашу, - это маленькая, лет пяти, Маша, а дама из числа журналистов, заинтересованная интимным выступлением покойного генерала, - это уже взрослая Маша, уже Ужова. Вот так в двух лицах и сидит она в громадном зале и в малюсенькой детской одновременно и беседует с покойными - с генералом и с бабушкой.

Начинается пробуждение. Маша выныривает из детства и, пролетая сквозь молодость и внезапную принадлежность к журналистике, взмывает к облакам, радуге, весне, воздуху... и обнаруживает себя в салоне вертолёта. Маленькая хорошенькая стрекозка набирает высоту и кружит над полем. Мария не успевает насладиться полётом, как вдруг решительные руки абсолютно незнакомого мужчины хватают её за почему-то связанные руки и выталкивают в воздух. Взашей.

Мария Ионовна Ужова вздрогнула всем телом, силясь распутать узлы на запястьях, и проснулась.

Комната светилась: утренние лучи вызолотили пыль, наполняющую пространство, и - кругом драгоценное сияние, как в сказках про клады и сокровища.

Она не сразу сообразила, что - проснулась! Мария не спала уже больше месяца и вообще не чувствовала потребности в отдыхе. И вдруг! Не зная, как относиться к неожиданному факту, Мария потянулась, как в детстве, и заметила, что руки свободны. Не связаны. Странно. А ведь только что летела над полем, выброшенная из вертолёта, и извивалась, стремясь распутать узлы. Тьфу! Мария наконец окончательно проснулась и стала думать.

Почему такой сон? С какой стати ей снится погибший в авиакатастрофе российский политик, никогда ранее, при жизни, ничем не интересовавший её? Стоило ли бодрствовать больше месяца, чтобы в конце концов увидеть именно его, с супругой, журналистами и собственной бабушкой? Мария вспомнила, что генерал погиб в вертолётной аварии. А почему бабушка приставала с кашей?

"А потому что у тебя вообще кругом сплошь каша", - ответила она себе, выпрыгивая из-под одеяла.

Квартира мирно спала. Часы на стене пробили шесть. Мария выглянула в душный коридор и побежала в ванную.

С тех пор как Николай с Галиной продлили срок аренды и уехали в свой городок, оставив ей эту комнатку близ Кропоткинской, Мария ни разу не выходила на улицу. Уезжая, Николай договорился с одной из соседок, чтобы его "больной родственнице" приносили еду и воду.

- Мы с женой вернёмся в середине весны, а наша сестра пока здесь поживёт. Прихворнула сильно. Беспокоить не будет. Только приносите ей чего-нибудь два раза в неделю. - И оставил соседке денег.

Их ему Мария дала за комнатку, на еду и на билеты в Сибирь и обратно. Супруги отправились домой, чтобы уволиться с работы. Они решили, что теперь вся их жизнь - в Марии.

В ожидании их возвращения Мария начала вести дневник. В ней проснулся исследователь. На то были причины: не каждый день имеешь возможность понаблюдать за психикой и физиологией бессмертного человека. Интересно же. Мария временно запретила себе думать о муже и сыне: болезненно и бессмысленно. Это с одной стороны. А с другой - она уже свыклась с приобретеньицем - со своей вечностью - и научилась ждать встречи с любимыми. Ждать вечно.

Гуляя из угла в угол и поглядывая на сияющие в окне купола Храма, она передумала всю свою былую жизнь, показавшуюся теперь коротюсенькой, незначительной, вялой, - и понемногу примерилась к новой мастшабной линейке времени.

Для начала она переименовала свою болезнь. Она отменила бессмертие, назвав его вечностью. Слово хорошее: и короче, и позитивнее. Потом она разлиновала все тетрадкины листы вертикальными пунктирами: левая часть - раньше, правая часть - теперь. И стала сопоставлять ощущения, мысли, отправления, мечты, надежды.

Первые открытия были чисто физиологические. К собственной радости, Мария научилась, например, стричь ногти.

Сначала, конечно, получалась полнейшая чушь. Подпиливает она свой маникюр, старается, подпиливает, а все крупинки вмиг обратно прирастают. С такими номерами впору в цирке выступать, но это она отнесла на будущее. Сейчас надо было придумать, как всё же расставаться со своими излишними частицами.

В один ненастный вечер, безмысленно глядя в экран телевизора и машинально подпиливая ногти, Мария заметила, что в мире что-то происходит: какая-то война, что ли. Она включила звук и обнаружила, что на Ирак посыпались американские бомбы. Телекартинка металась от падающих ниц пред Аллахом молящихся до ловко отскакивающих от палубы авианосца бомбардировщиков. Что-то говорили красивые президенты в прекрасных костюмах, что-то лопотали измученные корреспонденты. Мария вслушалась - и грустно удивилась: земляне, собравшиеся в Персидском заливе, старательно убивают друг друга, а она тут сидит и не знает, как отрезать хотя бы ногти. А ведь скоро и волосы отрастут...