Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мороз окончательно спал и в воздухе пахло влагой.
Окна дома походили на большие распахнутые глаза с чуть прикрытыми веками жалюзи.
Дмитрий прислонился к столбу входной группы и просто дышал, вспоминая этот безумный день. Проигрывая его в голове как старое кино, которое смотрел сто раз и помнишь буквально по кадрам, по репликам.
Фонарь мигнул, и Медведев внезапно зацепил взглядом вырванные из тьмы слепки «ангелов» на сугробах и целые вереницы следов. Будто здесь резвились не трое, а, как минимум, человек двадцать. Улыбка сама растянула губы. Перед глазами словно видео прокрутилось.
…Вот он несется за Аленой, а она бежит от него сломя голову. Максим «прикрывает» – пуляет снежки в Дмитрия, не жалея. Но азарт сильнее любых препятствий. Медведев перемахивает сугробы, несется, получая снежками во все части тела. Алена припускает и кажется – она вот-вот оторвется. Но тут она поскальзывается, заваливается назад. И Дмитрий сам не понимает – как перескочил такое расстояние, словно портал открыл в иное измерение или машину времени изобрел. Раз – и он уже рядом, два – и ловит ее у самой земли. Испуганные глазищи рыжули распахиваются еще сильнее, от удивления. Взгляд упирается в лицо Медведева. Он помогает Алене встать, восстановить равновесие, нехотя отпускает «добычу» и шепчет:
«Поймал… Все в порядке… Поймал»…
Внезапно Дмитрий заметил на снегу какой-то предмет. Голубоватый, матовый, в свете фонаря похожий на овальное зеркальце. Медведев приблизился и поднял со снега заколку с глянцево-серебристой поверхностью. С Алены слетела, на том самом месте, где он ловил ее у самой земли. А рыжуля и не заметила…
Угу… Угу… Угу…
Местные совы будто соглашались с Медведевым.
Да. Видимо ей было весело, раз не обратила внимание. Дмитрий отряхнул заколку и засунул в карман.
Взннн…
Медведев аж вздрогнул от этого звука и вибрации в кармане. Достал мобильник и вошел в парадную. А то уши совсем замерзли, нос раскраснелся от холода.
– Да, Беркут, – лучший друг был как всегда вовремя. Дмитрий планировал немного отойти от безумных эмоций проведенных с Аленой мгновений, от их расставания возле спальни рыжули, и сам набрать компаньона.
– В общем, я тут кое-что выяснил. Дела у нас такие. Смотри. Банда как бы состоит из двух частей. Первая часть занимается перевозом наркотиков, вторая…
– Продажей?
– Да. Ну и закупками, разумеется. То есть логистика и отдел менеджмента. Вот так все серьезно. Довольно большие «отделы». Пока всех мы не вычислили, но человек двадцать точно замешаны. И это не какие-нибудь сопляки, не новички. У них за плечами и отсидки, и бандитские нападения, и прочие прелести жизни. Сам понимаешь. Ребята очень конкретные.
– Набрали отбитых окончательно. Поэтому они так в наглую ломились за Аленой. Почти напрямую мне угрожали.
– Да. Теперь смотри. На аэродроме твоих вертолетчиков никто не знает.
– Ну прям! Мужики грузились, летали, брали парашютисток, и никто не может их описать или же опознать?
– Не-а. Ну тут два варианта. Не уверены или не хотят. Заинтересованы, то есть. Вполне возможно, в вертолете летали разные экипажи. Про другие перевозки наркотиков мы не в курсе. Ясное дело – они были. Но доказательств нет. Остается только последняя. Когда вертолет стихийно разбился. А там рулили конкретные перцы. И возможно, служащие аэродрома просто не хотят подставлять других. Не уверены – кто именно на сей раз летел. Или второй вариант. Им хорошо заплатили. В любом случае, ясно, что от них толку не будет. Ни для нас, ни для полиции. Так что…
– Остаются парашютистки… – выдохнул Медведев. Он так надеялся, что Беркут отыщет других свидетелей происшествия. И тогда гонка за Аленой станет бессмысленной. Ведь если свидетелей много – то и показания одного конкретного уже не так важны, другие пришьют к делу. Но бандиты хорошо подстраховались. Вот же мрази!
Дмитрий сплюнул.
– Да. Согласен с тобой, – поймал суть мысли друга Беркут. – Теперь далее. Про вторую женщину никто ничего не знает. Это и хорошо, и плохо…
– И что же в этом хорошего? Явно ее траванули и кокнули…
– Сомневаюсь.
– Да бро-ось! Спрятать тело в заснеженном лесу или в поле – как нечего делать! Сколько таких подснежников раскапывают менты…
– Да. Все верно. И убить ее было легко, раз их обеих хорошо траванули, а нашел ты только одну. И тело спрятать до весны – самое оно. Но есть одно «но».
– Какое? – с недоверием уточнил Медведев. Все же Беркут больше охранник, скорее боевик, нежели детектив. Что такое он мог заподозрить, что не пришло в голову Медведеву?
– Если у них все так продумано, считаешь, они не подстраховались на случай, если не отыщут Алену?
Дмитрий приподнял брови и проглотил удивленный возглас. Ну да, как же он не подумал! Естественно! Алена спрячется, уедет или еще что! А то и вовсе – пойдет в полицию и попросит защиту для себя, как для свидетеля. Дело важное, резонансное. Скорее всего, худо-бедно ее постараются сберечь до суда. Выманить ее, заставить подставиться можно только одним лишь способом – шантажируя рыжулю. Ясное дело, что близких Алены тоже поставят «на защиту». А вот «Надька», о судьбе которой ничего неизвестно – вот та плотва, на которую можно ловить щуку. То есть важную свидетельницу. И Алена далеко не дура, чтобы поверить бандитам на слово. Скорее всего, она потребует доказательств, что подруга жива. Значит, та, как минимум, должна оставаться в сознании и разговаривать.
– Ну это хорошо и плохо, – задумчиво произнес Медведев. – С одной стороны, она очень трясется за подругу. С другой – не факт, что та цела и вообще выживет. С третьей – Алена может реально подставиться…
– Следи за ней в оба! Одну никуда не пускай! Если вдруг захочет на шоппинг в город или еще куда-то внезапно – езжай за ней следом или прикажи это делать охране. Я уверен, что в ближайшие дни они свяжутся с девушкой…
* * *
Алена
Я спала как убитая. Впервые за многие годы сон оказался таким глубоким, спокойным, наполненным фантастическими сновидениями.
То я летала над городом, гордо расправляя огромные паруса-крылья. То знакомилась в лабиринте с какими-то удивительными тварями, похожими на сфинксов, драконов, эльфов. Играла с ними, общалась…
Так хорошо я спала уже очень давно…
Дома я почему-то часто пробуждалась. Вставала, то ходила попить воды, то одеяло меняла на менее колючее, более теплое или легкое. Но по сути, просто сам мой сон был
