Не успела я придумать решение этой проблемы, как рядом со мной остановился новенький джип, и из его окна высунулась голова какого-то юнца.

— Что, засела? — рассматривая меня, поинтересовался он.

«Опять папенькины сынки», — мелькнула мысль, но вслух я сказала:

— Застряла глубоко, не поможешь?

— Подбросить до дома? — хитро переспросил парень.

— Нет, вытянуть машину, — буркнула я. — Твой танк с этим как раз справится.

— Это да, танки грязи не боятся, — усмехнулся он в ответ, ничуть не обидевшись за свою крутую тачку. — Вынимай трос, сейчас попробуем.

«Ага, вынимай, — усмехнулась я, — и где ж я его возьму? Я с собой, конечно, много всякой ерунды вожу, но вот чтобы взять еще и трос — такое ни разу даже в голову не пришло».

Когда выяснилось, что троса у меня нет, парень не расстроился, вышел из джипа, открыл багажник и принялся там копаться. Наконец добыл и нужный нам трос.

— Всегда с собой эту веревочку вожу, чтобы красивых леди спасать, — протягивая мне один конец троса, произнес он. — А то ведь вы все так, за руль-то садитесь, а что делать в случае поломки, понятия не имеете.

Я согласно кивнула. Этот юнец мне нравился, молодец — даже в сложной ситуации не унывал. А я всегда любила жизнерадостных людей, способных воспринимать трудности с улыбкой и шуткой.

Перебрасываясь шутливыми фразами, мы быстро прицепили мою машину к его и, сев по своим местам, принялись тащить мою «девяточку». Сначала машина не поддавалась, лишь глубже зарывалась колесами в снег, но в конце концов парню удалось вытащить ее из сугроба и отволочь на ровную часть дороги.

— Куда теперь думаешь направить стопы? — выскочив из машины, спросил паренек. — Может, заглянешь на кофе?

— С удовольствием бы, но если я сию минуты не заброшу в одно место кое-какие бумажки, то до завтрашнего утра скорее всего не доживу, — ответила я. — Спасибо за помощь. А кофе, его мы с тобой как-нибудь в другой раз попьем.

Распрощавшись с парнем, я завела машину и поспешила к Кирьянову домой, в глубине души надеясь, что он еще не слишком проклинает меня за нерасторопность. Мой же спаситель остался стоять на дороге, разочарованно глядя мне вслед.

«Мелкий мошенник, промышляющий перекупкой краденого, продажей поддельных билетов на концерты, талонов в общественном транспорте и других всевозможных бумаг», — еще раз перечитывала я дело Апенышева Николая, которое мне рано утром переслал с каким-то мальцом Кирьянов.

Он вчера хоть и долго ругал меня за то, что я заставила его волноваться и едва не подставила, вернув фотографии лишь поздно ночью, но все же выполнил мою просьбу по возможности быстро. И вот теперь у меня были кое-какие сведения о том самом типе, которого видели у Федора в день его убийства.

Учитывая то, что Николай ранее сидел именно за перепродажу краденого, я предположила, что как раз он-то и поставлял своему другу товар, сплавлял его таким образом, чтобы не попасться самому. Впрочем, частично избавляться от вещиц он мог и сам, но, чтобы продать столько всякого добра, требовался помощник. Возможно, что им-то и был Печников, которого Апенышев решил убрать по пока непонятной мне причине. Впрочем, причина в подобных случаях, как правило, одна — деньги.

«Значит, мне нужно найти этого самого Апенышева и попытаться выяснить у него, где он брал краденые вещи. Не сам же воровал, для этого у него не хватает ни умений, ни навыков. Вот только где его искать?»

Выйдя из тюрьмы, Николай как сквозь землю провалился, и как Киря ни пытался, отыскать его адрес не смог. Теперь то, что обычно я взваливала на него, не слишком жалуя бумажную работу, предстояло делать самой.

Я встала и нервно прошлась по комнате, повторяя вслух единственный вопрос:

— Где найти Апенышева?

«Знать бы, чем он сейчас промышляет, было бы проще. Впрочем, я же это и так знаю — сбывает краденые вещички мадам Кулишовой и еще трех пострадавших, — сообразила наконец я. — Значит, самая прямая дорога — на черный рынок».

Придя к такому выводу, я не стала медлить и тут же поспешила к шкафу, чтобы подобрать вещички для нового перевоплощения, которые, похоже, все больше становились одной из составляющих моей тайной жизни.

Отыскав в шкафу все необходимое, я быстренько оделась и подошла к зеркалу. На меня строго смотрела железная леди: длинный черный кожаный плащ, высокие сапоги, тщательно зализанные назад и собранные в хвост волосы, ну и, конечно же, темные очки. В довершение ко всему жесткий макияж, превративший мое милое лицо в каменное изваяние.

Такой вот дамой я и села в машину, которую сразу же направила в сторону вокзала, где всегда можно было найти все, что только пожелаешь. И даже усиленные наряды милиции не могли проследить и предотвратить совершение тайных сделок.

Добравшись до вокзала, я припарковала машину на стоянке и широким шагом направилась на близлежащий рынок. Пройдя через центральные ряды, вышла на улицу, где под навесами и в разноцветных палатках продавался тот же ассортимент товаров, что и в магазинах, но по гораздо более низкой цене. Потому-то в рядах людей было намного больше, чем в других частях рынка, — все толкались, суетились и рыскали по неимоверно узким проходам. Здесь я и надеялась отыскать Апенышева.

Понимая, что мельтешить по рядам жулик не станет, я попыталась определить, какое место он предпочел выбрать, чтобы все видеть и в то же время не слишком светиться. На мой взгляд, перекупщикам краденого удобнее всего было засесть у каких-нибудь забегаловок типа тех, что предлагали быструю еду. К одному из таких заведений я и направилась.

Кафе, в которое я вошла, было полно народу, причем в глаза сразу бросалось, кто из них действительно зашел перекусить, а кто выжидал клиентов, без вкуса потягивая пиво и шаря глазами по посетителям.

«Еще бы определить, кто из них является поставщиком клиентов и сведет меня с нужным человеком», — подумала я и, чтобы не стоять в дверях истуканом, направилась к стойке бара.

Колоритный бармен, неимоверно тучный, с двумя подбородками и профилем горца, вяло выполнял свою работу, мутным взглядом поглядывая на публику.

«Могу поклясться, что это как раз тот, кто мне нужен, — обрадовалась я. — Такие типы, как этот, вряд ли станут работать за копейки».

Заказав для приличия легкий джин-тоник, я стала выжидать, когда от стойки отойдут посетители и можно будет спокойно переброситься парой фраз с этим мужиком. Тот, кажется, ждал того же, так как буквально не спускал с меня глаз.

Наконец мне улыбнулась удача: посетители рассредоточились по заведению. Пришло время действовать. Я небрежно опрокинула налитый мне джин-тоник на стойку, а когда этот тип кавказкой наружности принялся его вытирать тряпкой, слегка склонилась к нему и спросила: