По сути же, группа топталась на месте. Эдди Розенблат снова убеждал Нивена и Зутаута записать новый альбом на основе последней работы в студии с Клинком. «Ни за что, эта запись только стартовала, — отвечал Зутс Эдди. — Мы еще даже не начали работу. На второй стороне альбома скрывается сингл, который станет номером один. Отдел продвижения его еще даже не послушал!» Зутаут имел в виду «Sweet Child o’ Mine», но на тот момент ни Розенблат, ни кто-либо другой в компании не готовы были это слушать.

Зутаута это бесило, и он обратился сразу к Дэвиду Геффену, который просто спросил: «Есть ли что-то, что я могу для тебя сделать?» Зутаут ответил: «Мне бы очень помогло, если бы «Welcome to the Jungle» показали по «MTV». Геффен пообещал, что сделает все возможное, и позвонил гендиректору «MTV» Тому Фрестону — старому другу, за которым был должок. Фрестон согласился поставить в эфир «Welcome to the Jungle», но только при одном условии: клип выйдет в эфир один раз, в 3 часа ночи по Восточному побережью и в полночь по Западному, и после этого он больше ничего Геффену не должен. Но, когда через неделю видео показали в эфире, телефоны стали разрываться от звонков взволнованных поклонников, которые просили показать видео еще раз. За месяц клип «Welcome to the Jungle» официально стал самым популярным клипом года на «MTV».

В то же время, по странному совпадению, которые так и будут сопровождать их профессиональные отношения, Алану Нивену удалось выбить Guns N’ Roses приглашение в эфир «MTV». Изначально они обратились к Нивену, потому что хотели снять живое выступление Great White в отеле «Ritz» в Нью-Йорке для специального выпуска, который также транслировали на нескольких радиостанциях. Ежу понятно, в чем тут было дело. Альбом Great White «Once Bitten» только что стал золотым в Америке, и «MTV» хотели сыграть на его популярности. Алан согласился при одном условии. «Другая моя группа откроет концерт, ладно?» Продюсеры «MTV» согласились.

За несколько недель до февральского выступления «Welcome to the Jungle» уже часто крутили в эфире, что увеличило популярность альбома «Appetite», который приближался к отметке золотого, так как продалось более 500 тысяч экземпляров. Алан Нивен вдруг оказался менеджером двух горячих групп, которые накаляли атмосферу в американских чартах. Накануне концерта он решил, что умнее будет поменять порядок их выступлений. Он рассказал: «Guns только что стали невероятно популярны. Я пошел к Great White и сказал: «К черту правила! Сделайте так, чтобы после вас было трудно играть, вместо того чтобы играть после группы, чей успех трудно повторить». Так что они поменялись местами, и в эфире на «MTV» Great White играли первыми. Обе группы выступали одинаковое количество времени, но после концерта не оставалось сомнений в том, кто из них главные звезды «Ritz».

«В выступлении Great White была пара моментов, от которых у меня до сих пор бегут мурашки, когда я пересматриваю концерт, — утверждает Нивен. — Они сыграли так, что Слэш прибежал в гримерку и сказал: «Эй, придурки! Ну, и как нам после них играть?» Но Guns N’ Roses не просто хорошо сыграли, для многих зрителей их выступление стало кульминацией программы. Представьте выражения лиц долбаных знатоков и работников индустрии, которые были на этом концерте». Тут его потрогали за плечо. Голдстейн в панике сообщил, что Аксель не может найти свою бандану. «Он хочет, чтобы ты пошел к зрителям и нашел ему бандану». Я пошел в зал и нашел одну. Она ему не понравилась, поэтому я пошел и нашел еще одну. Эта сгодилась. Слэш наблюдал за происходящим. В каком состоянии после этого вы бы вышли на сцену? Господи, да половину всей долбаной жизни один срывался на другом. И выступление в «Ritz» — классический тому пример. Зато большинство людей считает, что то выступление Guns N’ Roses — лучшее из записанных на пленку. Хотя в тот момент не все были довольны Акселем. Но в чем же его вдохновение? Его вдохновение — это борьба. Его вдохновение — это конфликт. Он противостоит любой власти».

Что бы ни происходило за кулисами, результат был сногсшибательным, и это до сих пор можно увидеть на «YouTube». Нивен прав. Это лучшее, на что были способны Guns N’ Roses в начале своей карьеры, в своем классическом облике. Когда в самой кульминации песни «Rocket Queen» Слэш нырнул в зал, жар толпы стал практически осязаем, и он шипел и вырывался из зала, как газы из нью-йоркской канализации.

Аксель Роуз быстро стал звездой, но вместо того, чтобы наконец успокоиться, он становился все более невыносимым, как на сцене, так и в жизни. Стал еще более сложным и требовательным, старался контролировать любую ситуацию, даже если она происходила по вине большой аудитории, и легко выходил из себя: уходил со сцены, если его что-то обижало, и нужно было уговаривать его вернуться. За две недели до конца тура Аксель вообще не вышел на сцену. Это случилось на втором из двух их собственных концертов, которые проходили 12 и 13 февраля в «Celebrity Theatre» в Фениксе. Первый концерт закончился раньше времени, когда Аксель ушел со сцены в конце песни «Nightrain» и отказался выйти на бис. Никто точно не понял, почему, решив, что это очередная странная выходка.

На следующий день он забаррикадировался в гостиничном номере со своей девушкой Эрин Эверли и отказался выходить. «Мы делали все, чтобы вытащить его оттуда, — рассказывает Нивен. — Мы стучали в дверь и кричали: «Давай, чувак, у нас концерт. Выходи!» А он кричал: «Отвалите!» Не знаю, ссорились ли они с Эрин. Они ссорились чаще, чем мирились, но он не хотел выходить, что бы мы ни говорили».

У них на разогреве играли T.S.O.L. — панк-металлисты из Калифорнии, которые подписали контракт с бывшим лейблом Нивена «Enigma», и, когда они отыграли свою 40-минутную программу, Нивен вытолкал их обратно на сцену, чтобы выиграть немного времени. «Наконец бедные ребята ушли со сцены после того, как сыграли каверы на Beatles. Они грустно посмотрели на меня и сказали: «Мы сыграли вообще все, что знаем. Мы устали. Можно нам уже уйти?» В этот момент мне пришлось выйти на сцену и сказать: «Сегодняшнее выступление Guns N’ Roses, к сожалению, отменяется в связи с состоянием здоровья одного из участников». Люди сразу же стали кидаться в меня всяким дерьмом, и ситуация вышла из-под контроля. Толпа бесчинствовала и выплеснулась на парковку, где как минимум одну машину перевернули и подожгли».

Когда все вернулись в отель вместе с кипящим от негодования Стивеном Адлером, то объявили Акселю, что он уволен, а тот ответил классической шуткой: «Вы не можете меня уволить, я сам ушел…» Потом он заявил, что они блефуют, взял машину в аэропорт и оставил их вариться в собственном соку.

«Около трех дней нам казалось, что все кончено», — рассказывает Алан Нивен. Но тактика сработала. Через несколько дней они со Слэшем поговорили по телефону, и Аксель вернулся, но воцарился новый порядок. Аксель утвердил свою власть, продемонстрировал незаменимость и показал готовность пользоваться этой властью и контролировать настроение группы. Стивен Адлер позднее вспоминал: «Это было лучшее время в моей жизни, но один парень — даже не нужно его называть — очень осложнял нам жизнь. Довольно часто лучшие и самые интересные события в моей жизни он превращал в сплошной геморрой. Помимо одиночества и печали, которые я испытывал, когда меня исключали из компании, хуже всего было играть перед тысячами людей, когда этот парень просто убегал со сцены в середине первой песни. Без всяких предупреждений, просто швырял микрофон на пол и уходил. И не возвращался. Зрители нас совершенно справедливо освистывали, и ужасно было осознавать, что остальные музыканты никак не могут исправить ситуацию. Мы уходили со сцены и ссорились с ним. Он говорил: «Идите к черту», — садился на самолет, и нам приходилось отменять еще несколько концертов. Сейчас ему все это аукается, поэтому он ужасно выглядит. Но в то время это плохо отражалось на нас всех». Все было настолько плохо, что Guns N’ Roses чуть не пошли на дно. Нивен рассказывает: «Я потерял то, за что мне пришлось бороться с нашим собственным долбаным агентом, — возможность играть на разогреве у AC/DC. Я получил согласие самих AC/DC. Но договоренность была расторгнута, как только они узнали о происшествии в Фениксе».