— Кажется, нам сюда, — сказал водитель.

Ещё вчера мало бы кто подумал, что это место будет выглядеть лучше, чем центр города. Нужный дом находился напротив старых руин времён турсулунской войны. Стены закопчены, большинство окон выбито, но даже так это кажется более целым, чем разгромленные здания центра имперской столицы. Повсюду граффити, на самом большом написано «В жопу дигеринов» и изображены два человека в неприличной позе. Нижний в чёрной броне императорской тайной полиции. Чуть выше надписи «Император помоги» и «Император придёт, порядок наведёт».

— Очаровательно, — сказала Брейлинг. — Но нам сюда, предстоит крайне волнительный разговор с…

— Вы никак ко мне, квистор Петра Брейлинг? — спросил вышедший из двери человек в серой униформе и красном берете на голове. На плечах погоны с огромными звёздами. С его большими круглыми глазами и крючковатым носом он похож на сову.

— Генерал Керим Бесаран? — квистор кивнула. — Или мне стоит называть вас Лукаш Сикора?

— Как вам удобнее. Удивлён, что вы пережили ночную резню.

— Я тоже удивлена. Но куда сильнее я удивлена тем, что один из крупнейших топов Корпорации и руководитель проекта Элизиум все эти годы скрывался в Карине. И не просто скрывался, а ещё и стал командиром Императорской Гвардии. Неужели никто не интересовался вашим происхождением?

— Многие пытались, — Лукаш Сикора улыбнулся. — Но раз на моё дело наложен гриф высшей императорской тайны. Эти многие понимали, что некоторые тайны лучше оставить тайнами.

— Что же такого вы предложили старому императору, что он согласился на это?

— Нечто такое, что очень нужно ему и его сыну, — Сикора не переставал улыбаться. — Но я вам не скажу, я под присягой, знаете ли. Можете допросить Его Императорское Величество, но уверен, что после этого вы вылетите с Карина с ещё большей скоростью, чем вчера ваш коллега столкнулся с землёй.

— Вы многое знаете на пенсии.

— Это временно. Но на пенсии скучно. А я ещё не так стар и готов поработать на благо императора и, кто знает, может быть даже помочь вам выйти на Балябина.

— Это зависит не от меня, — сказала Петра.

— Напротив, это зависит только от вас. Вы сейчас же после разговора со мной, езжайте во дворец и просите высочайшей аудиенции. С учётом того, что вы единственный квистор на планете и единственный человек во всей галактике, кто, извиняюсь за выражение, однажды сумел надрать Балябину задницу, он выслушает. Вы расскажете императору последние новости, будете уверять его, что держите всё под контролем, но также скажете, что просите высочайшего содействия и что крайне важно сделать это сегодня.

Сикора высказался и сел на полусломанную лавочку у двери.

— И что нам нужно сделать?

— Разумеется, восстановить меня на службе и вновь вернуть мне корпус мутахавиров.

Петра хмыкнула.

— А с его это вы сами не попросите императора об этом?

— Потому что я в опале, до сих пор. Император вернул милость моим людям, но про меня забыл, а у меня нет друзей при дворе, кто бы обо мне напомнил. Так что это сделаете вы и скажете, что я тот человек, кто способен остановить Беду.

— Беду?

— Прозвище Виктора Воронова. Я кое-что о нём знаю.

— И вы думаете, что император вас восстановит на службе?

— Понятия не имею, — Сикора пожал плечами. — Но если вы будете убедительной, то почему бы и нет. Просто Его Императорское Величество не знает всех деталей моего договора с его отцом. Он знает, что я из Корпорации и он знает, что я дал Империи, но не знает, что я попросил взамен. И это то, что поможет нам выйти из этой ситуации победителем.

— И что вы попросили?

— Скажу кратко. Я попросил хорошее место для себя и безопасности для одного человека, его семьи и друзей. Старый император принял предложение, а на наши файлы наложил гриф абсолютной секретности.

— Это Воронов? Вы не похожи на человека, который печётся о ближних.

— Вы правы, — сказал Лукаш Сикора. — Я не беспокоился о нём. Я лишь купил для себя десять лет жизни. И этот срок истекает завтра или послезавтра, ещё не знаю.

— Я поговорю с императором, обещаю.

— Отлично, тогда я начну действовать, когда получу полномочия.

— Что вы имеете в виду под тем, что купили себе десять лет жизни?

— Ну, это сложно сказать, — Сикора задумался. — Когда я понял, что Корпорация проигрывает, я кое-что взял у Балябина и предложил предыдущему императору Карина. Балябин это узнал и отправил за мной Воронова. И тот меня выследил.

— Но не убил.

— Верно, вы необычайно догадливы. Все в Квистуре такие умные? Дело в том, что оперативникам проекта Элизиум настраивают ментальный блок, чтобы они не чувствовали угрызений совести от убийств и валили всех, кто попался в прицел, но это лишь внешняя сторона вопроса. Главное — это установка на убийство цели. Тот, кто назван целью, умрёт.

— Но почему вы выжили?

— Я знал, что у Виктора эта ментальная установка начала трескаться. И я знал, как можно её доломать. Это меня и спасло. У него начались кошмары, снились убитые. Сначала это были лишь слабые звоночки, и мы не обращали внимания, потом он убил какого-то мальчишку, похожего на его сына. И тогда ментальный блок сломался. Беда захотел выйти из дела, но Балябин продемонстрировал ему последствия. Он просто сделал намёк, что если Воронов предаст Корпорацию, то Балябин прикажет Виктору убить свою семью.

Сикора задумался о чём-то и замолчал.

— И что дальше?

— Ну а об остальном я расскажу, когда буду восстановлен на службе. Вы же не думали, что я так сразу раскрою все тайны?

Война с Корпорацией уже изменила человечество. Виктор пробирался среди других пассажиров, стремящихся сбежать из некогда уютного дома туда, где не так плохо, как в остальных местах. Религиозные фанатики становились сильнее, но светские правительства тоже запрещали всё, что связано с Renascentur. Даже самые ярые скептики признали, что все изобретения Корпорации необходимы для тайной слежки за людьми, а также все устройства объединяются между собой в мощные вычислительные сети, чтобы обрабатывать результаты самой слежки. И это не говоря об остальных преступлениях против человечества. Люди отказывались от прогресса, ведь, как это ни странно, Корпорация и обеспечивала этот самый прогресс с тех пор, когда первые корабли с колонистами покинули Старую Землю, почти тысячу лет назад.