– Мышонок, – отвлекает меня Костя, я поднимаю на него глаза и вдруг ловлю себя на мысли: меня совсем не бесит это обращение. – У тебя есть такой режим, чтобы фотоаппарат сам снимал?

Недоуменно хмурю брови.

– Ну есть.

– Ставь его, и фотоаппарат на штатив.

– Зачем?

– Потом расскажу. Давай-давай. Я специалист по классным фотосессиям.

Фыркаю на это, но все же делаю, что он сказал. Интересно же, что Костя опять задумал.

– Настрой на полный рост, – велит он. – Готово?

– Угу.

– Включай таймер и иди сюда.

Я поднимаю из-за фотоаппарата глаза.

– Чего? – глупо спрашиваю.

– Не тупи, мышонок, давай действуй.

Ладно. Хорошо. Ставлю таймер и быстренько прохожу к циклораме. На мне привычные джинсовые шорты и топ, волосы распущены, а еще я сняла сандалии, когда мы пришли. Но это не важно, потому что в следующий момент о своей внешности я думаю меньше всего, и о том, как получусь на фото – тоже.

Потому что я-то нахожусь в полной уверенности, что Костя будет сейчас дурачиться и строить рожи, но нет. Совсем нет. Он вдруг засовывает два пальца за край моих шорт, я поднимаю глаза в изумлении. Костя тянет меня на себя, и у него такой взгляд в этот момент, что мое тело отказывается слушаться меня. Я безвольно делаю шаг мужчине навстречу.

– Ну ты чего, мышонок, больше страсти, – усмехается Костя, – такие фотографии на стоке пользуются популярностью, я специально поинтересовался.

И в следующее мгновенье он расстегивает пуговицу на моих шортах, продолжая смотреть мне в глаза. Я хочу ударить его по рукам, отбежать в сторону, но настолько обалдеваю, что не верю: это происходит всерьез?

А дальше все начинает происходить так быстро, что я почти и не успеваю осознавать. Костя тянет меня на себя, близко, вплотную, кладет руку на бедро, поднимает его, чуть опускаясь вперед. Мне приходится ухватиться за его плечи.

– Что ты делаешь, Костя? – шепчу я ему в губы, потому что наши лица оказываются слишком близко. Он только улыбается, выпрямляется, разворачивает меня спиной к себе, кладет одну руку на живот, а второй тянет мои волосы так, что я вынуждена повернуться к нему. Костя снова склоняется к моим губам, запуская пальцы за край шорт. Низ живота прошибает острый импульс, который я не могу скрыть, тяжело выдыхаю, прикрывая глаза. А Костя не останавливается, он крутит меня, гладит, и смотрит, смотрит, не отрываясь. Желание растет в какой-то геометрической прогрессии. В небольшой студии становится невыносимо душно, не хватает воздуха. Я сама не замечаю, как реагирую на Костины прикосновения, как сжимаю его плечи, как глажу кожу. Как мне приятна его близость, как она будоражит, волнует кровь.

Я дышу рвано и часто, и в голове словно туман, кончики пальцев потягивает, все тело наполнено предвкушением.

И когда Костины губы случайно скользят по моей шее, я не сдерживаюсь, выдыхаю слишком громко, почти со стоном.

Мы замираем, смотрим друг на друга, и я шепчу:

– Хватит, Костя, пожалуйста, хватит.

Потому что такое ощущение, что еще немного, и я не смогу остановиться.

Я вижу его взгляд, темный, как будто замутненный, и вырываюсь из объятий. Костя меня не держит. Быстро подхожу к фотоаппарату, останавливаю съемку. Внутри все еще подрагивает, и тянет низ живота. Не поворачиваюсь, беру телефон. Дрожащими пальцами нахожу номер Ильи. Он отвечает после первого гудка.

– Прости, Нат, я тут задерживаюсь. Вы отсняли уже?

– Да, мы уже закончили, – произношу быстро, откашливаясь – голос почему-то осевший. – Я могу подойти к бизнес-центру.

– Боюсь, мне еще тут надо посидеть, – вздыхает Илья. – Дай, пожалуйста, Костю.

Я поворачиваюсь, не глядя, протягиваю телефон Косте. Пока он говорит, все выключаю, забираю флешку – Илья сказал, что специально купил новую, чтобы не париться и не перекидывать фотографии.

– Да, – бросает Костя в трубку. Не хочу на него смотреть. И все-таки кидаю взгляд. Он надел футболку, стоит у стола, хмурясь, слушает Илью. – Хорошо. А что там у тебя?… Понял. Ну давай.

Кладет трубку на стол и кидает мне:

– Илья попросил тебя отвезти домой. Я подожду на улице. Ключи велено положить под цветочный горшок на входе.

Не успеваю ничего ответить, Костя уходит. Я вздыхаю, качая головой. Мы оба понимаем, что то, что произошло – недопустимо. Пусть это бы не секс в прямом смысле этого слова. Но… Это был секс.

Выхожу минут через десять, крепко сжимая лямки рюкзака, и замираю в нерешительности. Костя на мотоцикле. А это значит, что мне придется опять его обнимать.

– Держи шлем, – Костя протягивает мне его, я принимаю, не поднимая глаз, быстро надеваю, сажусь сзади. Не могу заставить себя прикоснуться к нему.

– Нат, я трогаюсь, так что, пожалуйста, держись.

Выдыхаю, аккуратно обнимаю, чувствуя, как ту же напрягаются мышцы его живота. Стараюсь не касаться телом, но это обречено на провал. Как только мы набираем скорость, прижимаюсь грудью к его спине и тут же чувствую, как он еще газует. Он едет быстро, очень быстро. Слишком быстро.

Мне страшно, я цепляюсь сильнее, зажмуриваю глаза, но боюсь даже что-то говорить – настолько быстро мы едем. Обгоняем машины, заворачиваем с громким визгом шин. Я сжимаю его тело, вжимаюсь в него сама. Мне страшно, я осязаемо чувствую скорость, слишком большую, чтобы гуляющий в крови адреналин приносил эйфорию.

И когда мы резко тормозим во дворе моего дома, когда картинка останавливается, чувствую, как меня трясет, по щекам невольно катятся слезы. Соскакиваю со своего места и, стянув шлем, сую в руки Кости, он смотрит тяжело, исподлобья.

– Ты нормальный?! – кричу, не думая, что на нас могут обратить внимание. Слишком много эмоций. – Мы могли разбиться!

Он кивает.

– Надо быть готовым к такому, если ходишь на грани, – говорит Костя, я замираю, понимая: он сейчас не о скорости. Он о нас. Мы прошлись по грани. И от этого действительно могли разбиться. И не только мы. Еще есть Илья.

Меня тянет к Косте. Тянет так сильно, что я почти не могу этому сопротивляться. А значит…

– Сделай так, чтобы мы больше не виделись, – говорю ему. А потом быстро иду в сторону подъезда и, только оказавшись в нем, понимаю: Костя привез меня не к Илье, а ко мне. Быстро поднимаюсь по лестнице, звоню в соседнюю квартиру. Конечно, теперь вражеский агент донесет информацию, но плевать, сейчас мне остро необходимо остаться одной.

Тетя Зоя открывает почти сразу, несмотря на возраст, она бойкая старушка.

– Теть Зой, здрасьте, – я натягиваю улыбку от уха до уха. – Надо кое-что из дома забрать, а ключи забыла. Дайте запасные, пожалуйста.