К сожалению, Люси действительно это знала. Но признавать себя побежденной она не собиралась.

– Вы просто хулиган! – выпалила она. – Совсем как мой племянник. Делаете вид, будто презираете высший свет и свое положение в нем, а сами полагаетесь только на свой титул и состояние.

Лицо Айвэна сразу напряглось. Стиснув зубы, он поднял руку, и Люси невольно съежилась. Но он лишь провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Интересно, а почему ты пришла сюда со мной? Когда ты так страстно прижималась ко мне, когда отдала мне свои губы, ты думала о моем титуле и состоянии?

Люси с трудом перевела дух. Господи, как же она ненавидела этого человека!

– Мне было просто любопытно, милорд. Хотелось знать, насколько слухи о вас соответствуют действительности.

– Ну и как?

Глаза ее метали молнии.

– Ничего. Вы заслуживаете своей отвратительной репутации.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и едва не выбежала из библиотеки в залу, стремясь затеряться в толпе. Однако это оказалось не так просто.

Ее несколько раз приглашали танцевать – событие из ряда вон выходящее, если принять во внимание, что ее задачей было присматривать за молодой леди, впервые выехавшей в свет. Отказать она не могла, хотя и понимала, что все это спровоцировано Айвэном, чтобы, пока она танцевала, он мог спокойно ухаживать за Валери. Айвэн и его друзья ни на шаг от нее не отходили, не подпуская к девушке других претендентов. И как только Люси собиралась подойти к ней, кто-то тут же приглашал ее на танец.

Первым был повеса Александр Блэкберн, о котором говорили, будто он незаконнорожденный сын самого короля. Он был мил и очень хорошо танцевал, но Люси не могла ни на секунду расслабиться, видя, как Айвэн тем временем очаровывает бедную Валери.

На следующий танец ее пригласил Джайлс Деймрон. Он был не столь интересным собеседником и не таким прекрасным танцором, но все же показался ей милым человеком. Однако не настолько, чтобы заставить ее успокоиться. Люси заметила, что Валери слушает Айвэна уже с улыбкой, и сердце у нее упало. Она в отчаянии огляделась, ища глазами леди Уэсткотт. Хоть бы она вмешалась! Графиня восседала между лордом Данлейтом и леди Макклендон и с довольным видом наблюдала за тем, что происходит в зале. Она не могла не заметить, что ее внук любезничает с Валери.

Люси совсем расстроилась. Значит, подозрения ее оказались верными. Но зачем тогда графиня просила Люси оберегать Валери от Айвэна? Ответ был настолько явным, что Люси чуть не застонала. Чтобы вызвать его интерес, конечно! Чтобы бросить ему вызов, и тогда он не устоит. И, надо признать, план ее сработал…

Но почему тогда он целовал наставницу?

«Потому, что для него каждая женщина – вызов, – решила она. – У него было несчастное детство, и теперь он срывает злость на всех».

А может, он хочет компенсировать недостаток любви? И ему все равно, какая женщина рядом с ним? Но ведь это не любовь! Неужели Айвэн этого не понимает?

Люси нахмурилась. Нельзя его жалеть. Он ведь никого не жалеет. И все же она никак не могла отделаться от образа одинокого черноволосого мальчика. Что было бы со Стенли и Дереком, если бы их так жестоко бросили неизвестно где на долгих десять лет? Смогли бы они преодолеть свой страх и растерянность?

Слава богу, танец кончился. Люси осмотрелась, однако Валери нигде не было. Она уже собиралась отправиться искать ее, но тут вновь заиграла музыка, и третий друг Айвэна пригласил ее на танец.

– Благодарю вас, мистер Пирс, я польщена вашим приглашением. Но боюсь, я так давно не танцевала, что мне трудно выдержать этот ритм. Я совсем запыхалась, когда танцевала с мистером Деймроном.

– Заверяю вас, мисс Драйсдейл, со мной вам так напрягаться не придется.

– Ваш приятель очень хорошо танцует.

– Но не лучше меня, – заявил он с плутовской улыбкой. – Хотя, может, я и не столь талантлив, как Торнтон.

И тут Люси заметила Валери. Да она вот-вот положит голову Айвэну на плечо! Надо срочно положить этому конец.

Эллиот Пирс, проследив за ее взглядом, рассмеялся.

– Зря вы так переживаете за вашу подопечную. Торнтон не представляет для нее опасности.

Люси искоса посмотрела на мистера Пирса. Из четверых незаконнорожденных, как их называли в свете, с ним она чувствовала себя наименее уверенно – если не считать Айвэна. Мистер Деймрон был обескураживающе хорош собой, а мистер Блэкберн слишком ироничен, но ни один из них не пугал ее. Да, в общем-то, и мистер Пирс ее не пугает в прямом смысле этого слова. Но вокруг него существует некая опасная аура, словно под его респектабельной внешностью бушуют темные воды. О прошлом Айвэна она хоть что-то знает. А об Эллиоте Пирсе она не знала ничего.

– Почему вы думаете, что я зря переживаю? – поинтересовалась Люси.

Пирс пожал плечами:

– Он немного поухаживает за ней, но уверяю вас, в этом не будет ничего серьезного.

– Ясно. Но он успеет разбить ей сердце. А я бы хотела ее от этого уберечь. Ваш друг делает все только ради собственного удовольствия, – добавила Люси, хотя ей казалось, что скорее всего так Айвэн прикрывает свою ранимость.

Как бы то ни было, она не хотела, чтобы Валери страдала, и в ее обязанности входит помешать этому.

– Он хороший человек, – неожиданно просто сказал Пирс.

– Не сомневаюсь, что он добр со своими друзьями, – согласилась Люси. – Но меня беспокоит его отношение к женщинам. В частности, его отношение к леди Валери. Прошу прощения, мистер Пирс, но я должна вмешаться, пока он окончательно не уничтожил ее репутацию.

Но он вдруг взял ее за руку и внимательно посмотрел ей в глаза.

– А если его намерения серьезны? Вы и тогда будете возражать?

Люси удивленно взглянула на него.

– Если бы он был искренен не только в своих намерениях, но и в своих чувствах, то я, конечно, не стала бы возражать. Но ведь это заговор! И вы знаете не хуже меня, что он играет. У него нет к ней никакого чувства.

Люси надеялась, что теперь он отпустит ее, но Пирс невозмутимо продолжал:

– А представьте, что леди Валери заинтересовался кто-то из нас – пока не титулованных незаконнорожденных детей. Что бы вы сказали, если бы вдруг кто-то из нас по-настоящему ее полюбил?

Он смотрел на нее честным взглядом, и Люси вновь заколебалась. А что, если он намекает на собственные чувства к Валери? Нет, не может быть. Она никак не могла представить их вместе.

Она откашлялась и сказала, осторожно подбирая слова:

– Я не могу поощрять ухаживания человека, который не устраивал бы ее родителей. Даже если он мне нравится. Я просто наставница, окончательный выбор – за ее крестной и родителями.