– Вер, а может, ты ему сама все расскажешь? – с надеждой глядя на приятельницу, спросила Наташа.

– Еще чего придумала, – всплеснула девушка руками. – Нам нельзя заговаривать с клиентами, я тебе уже говорила об этом!

– Но ведь я тоже буду вроде как из вашей бригады. Как же мне-то с ним тогда говорить? – напомнила подруге Наташа ее же слова.

– Это уже дело твое, захочешь – найдешь способ. Я бригадир, на мне ответственность за всех, поэтому я должна быть все время на виду. А ты как-нибудь незаметно должна суметь. Во всяком случае, будем на это надеяться. Ты, главное, не паникуй, держись спокойно. Имей в виду, если будешь суетиться, на тебя сразу же внимание обратит охрана олигарха. Ты даже представить себе не можешь, как там за обслугой смотрят! Я-то уж не первый раз на таких вот раутах кручусь, поэтому все знаю. Или ты должна быть спокойной, чтобы не привлекать к себе внимание, или вообще откажись от этой затеи.

– Как это – откажись? – округлила Наташа глаза. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Кто же меня-то тогда защитит? У меня вся надежда на Савинского.

– Тогда заткнись и не скули больше. Пей валерьянку, у меня в аптечке имеется, – отбрила подругу Вера и, сев за швейную машинку, начала вставлять нитку в иголку.

Время подошло настолько быстро, что Наташа даже не успела опомниться, как уже нужно было собираться и ехать. Вера уехала на два часа раньше, ее бригада должна была отправляться в дом клиента на автобусе от ресторана. Они договорились с Наташей, что встретятся недалеко от дома Савинского. Девушка поехала на своей машине, и вот сейчас сидела в ней и нервно постукивала пальцами по рулю. Вера заранее раздобыла ей пропуск, который Наташа прикрепила на лобовое стекло своей машины. Каким образом Вере удалось его раздобыть, она рассказывать не стала, а, лишь неопределенно пожав плечами, ответила:

– Хочешь жить, умей быть нужным человеком.

Что эти слова могли означать, Наташа не поняла, да и не очень пыталась. Голова ее в это время была забита совсем иными проблемами, и у девушки уже назревало ощущение, что она собирается разлететься на мелкие кусочки.

– Все будет хорошо, все будет замечательно, все будет так, как нужно, – успокаивала саму себя Наташа.

Она все время смотрела в зеркало заднего обзора, чтобы не пропустить момент, когда приедет автобус. Ей нужно было незаметно влиться в бригаду официантов и, когда подойдет ее очередь, проходя мимо охраны, назваться Соломатиной. Ей пришлось отдать триста долларов за то, чтобы настоящая Соломатина не пошла сегодня на обслуживание. Что уж там наговорила той девушке Верочка, Наташа не знала, да и не до этого ей сейчас было. Все ее мысли были там, в доме, и она в сотый раз прокручивала в голове, что будет говорить Савинскому.

Мыслительный процесс пришлось резко прервать, так как из-за поворота показался автобус, размалеванный яркими рекламными призывами. Наташа подождала, когда он подъедет к воротам, и стремительно выскочила из своей машины. Официанты и официантки начали выходить из задней двери автобуса гуськом, и как только Наташа увидела Верочку, она тут же подскочила к ней и встала рядом.

– Молодец, что не опоздала, – зашептала Вера. – Я, между прочим, думала, что ты вообще не приедешь, струсишь в самый последний момент и дашь задний ход.

– Я бы, может, и дала задний ход, если бы знала, что мне делать, – зашептала в ответ Наташа. – Меня некому защитить, кроме Савинского. Он просто обязан будет это сделать, когда поймет, что я спасла его жизнь. Ты даже представить себе не можешь, что со мной было, когда часы показали шесть часов вечера! У меня аж уши заложило, как я представила, что там сейчас у этой мафии творится. Они же теперь всю Москву на ноги поставят, чтобы найти меня!

– Проснись, подруга, номер первый тебе позавчера звонил, а вчера в шесть часов телефон уже в отделении милиции лежал, – напомнила Верочка. – Сегодня – это уже сегодня.

– О господи, тогда тем более, – обомлела Наташа. – Я, кажется, совсем счет времени потеряла!

В это время девушки уже подошли к дверям, и охранник, спросив их фамилии, сверился со списком. Взяв в руки сканер, он начал водить им вдоль тела, проверяя сначала Наташу, а потом и Веру. Именно она завершала список, так как была старшей в команде.

Дальше все закрутилось и завертелось с невероятной быстротой. Команда разделилась на две группы, и каждая занялась своим делом. Кто-то сервировал столы, кто-то собирал красивые маленькие букетики, которые ставились на середину стола для украшения. Один из официантов, которого звали Валерием, очень профессионально сворачивал ярко-красные салфетки конусом и ставил их на тарелки. Гремели вилки, ножи, ложки, бокалы с рюмками и тарелки. У Наташи все закружилось в голове от водоворота, который подхватил ее, словно соломинку. Верочка сунула ей в руки корзину с цветами и приказала:

– Расставляй на голубые круглые салфеточки. Не торопись, делай все медленно, чтобы оттянуть время. Ты же ничего не умеешь, если тебя заставить – напортачишь, а мне потом переделывать за тобой.

Наташа принялась за дело, медленно продвигаясь вдоль длинного стола. Ее то и дело кто-то просил отодвинуться, а кто-то, не церемонясь, отодвигал ее сам. Девушка растерянно хлопала глазами, наблюдая за ловкими руками официантов, и думала: «У меня никогда в жизни так не получится!»

Наконец стол был сервирован, и охранники, выпроводив всю бригаду, закрыли двойные двери. В восемь вечера начнут собираться гости, и сначала им будут предложены спиртные и прохладительные напитки, а так же легкие закуски. Уже много позже двери зала, который сейчас подготавливали, будут открыты, и гостей пригласят на ужин.

Верочка подлетела к Наташе.

– Ну, как ты? – спросила она.

– Да ничего, вроде нормально, только руки немного трясутся, – дрожащим голосом ответила девушка и спрятала руки за спину.

– Ничего, все будет впорядке, ты только, главное, панике не поддавайся. Помни о том, что от сегодняшнего вечера зависит твоя жизнь, и сразу станешь смелее.

– Господи, Вера, ну зачем ты мне это говоришь, я и так уже готова скончаться, еще до того, как меня пристрелят! – взвыла Наташа, с ужасом глядя на подругу.

– А вот за такие слова, дорогая, я тебе твой язык сейчас с удовольствием ампутировала бы. Я тебе все это и говорю для того, чтобы ты собралась и прекратила трястись, как припадочная, – шикнула на нее девушка. – Ты только подумай, на что я ради тебя пошла, и сделай соответствующие выводы. Если до директора дойдет, что я заменила тобой Соломатину, он меня не то, что не администратором сделает – на кухню отправит, посудомойкой! Или вообще уволит к чертовой матери.

– А из твоей команды никто не проговорится? – спросила Наташа, кивнув головой в сторону кухни, где собралась вся бригада.

– Не волнуйся, не проговорится, – буркнула Вера. – Здесь ангелов нет, и у любого из них есть грешок, о котором я знаю, недаром я бригадир. У нас свои расчеты, так что на этом можешь не заморачиваться. Я сказала, чтобы молчали в тряпочку, значит, будут молчать. Ну, а уж если кто проговорится… я прекрасно понимала, на что иду, – развела она руками. – Ты же обещала меня трудоустроить, если что? – усмехнулась Вера.