— Здрасс! — ответили они хором, как единый могучий организм.

Я почувствовал гордость за своих воспитанников.

— Вольно! — скомандовал я. — Напра-во! В обход по залу шагом марш!

Я приехал домой. В ожидании известий от Наташи послонялся по квартире, убрал кое-где раскиданные вещи, затем приготовил ужин, а художница все не звонила и не звонила, и я уж было подумал, что она позвонила мне в тот момент, когда звонок на «сотке» был отключен, а потом, отчаявшись связаться со мной, решила оставить свою затею с поисками парней.

Всегда так бывает, когда очень ждешь чего-то, это «чего-то» случается в самый неподходящий момент. Едва я влез в ванну и намылился с головы до пят, дабы отдраить налипшую во время вчерашних кувырканий на клеверном поле грязь, как затренькала «сотка». Хорошо, что она оказалась под рукой — в висевших на вешалке джинсах. Я смыл с рук и ушей пену, достал мобильник и нажал на кнопку.

— Алло! — раздался в трубке грудной, довольно приятный голос Наташи. — Это ты, Игорь?

— А-а! — воскликнул я радостно. — Портреты готовы?

— Да, все три. Можешь забрать. Ты где находишься? Вода у тебя там шумит.

Я прикрутил краны.

— Да у водопада прогуливаюсь, на лебедей в озере любуюсь. Давай увидимся у станции метро «Максим Горький», скажем, минут через сорок. Тебя устраивает время и место?

— Вполне.

Я быстренько сполоснулся, вытерся и выскочил из ванной. Оделся тепло. Поверх рубашки и свитера натянул еще кожаную куртку. На всякий случай прихватил с собой зонт. К свиданию с Артамоновой я подготовился основательно. Когда я собрался выйти в подъезд, прозвенел звонок. Я глянул в дверной глазок и вытаращил глаз. На лестничной площадке стояла, кто бы вы думали? Ни за что не догадаетесь — Рябинина Катя. Приход Элкиной подруги явился для меня полной неожиданностью. Я открыл дверь и впустил гостью в коридор. Писаная красавица, особенно пленительная в белоснежной дутой курточке, в берете и с распущенными волосами, чувствовала себя не в своей тарелке. Она волновалась, однако старалась не подавать виду.

— А я вот Элкиной маме позвонила, она мне ваш адрес назвала, — тихим голосом произнесла девушка. — Она сообщила, что вы все еще занимаетесь поисками Элеоноры. Я не могу говорить с тетей Верой о таких вещах… Уже уходите, Игорь Степанович?

— Нет, только что вошел, — сказал я и стал стаскивать с себя куртку. — Раздевайся, проходи, садись.

— Я только на минутку, — призналась Катя, однако сняла берет и куртку. Под ней на девушке оказалась сногсшибательная кофта с яркой вышивкой. Модная девица, ничего не скажешь.

Мы прошли в зал и сели в кресла рядышком. Рябинина — девушка гордая, независимая, но сейчас в ее облике не было и тени высокомерия. Эдакая тихая скромница, всегда бы такой оставалась.

— Вы меня извините, Игорь Степанович, — избегая моего взгляда, начала Катя, — за то, что я вчера так с вами обошлась.

— Совесть замучила? Это хорошо!

Красавица поколебалась, потом решительно подняла на меня глаза.

— Я нехорошо поступила, — выдавила она. — Элла у меня парня отбила, я на нее обиделась, а потому не захотела вам помочь.

Я похлопал девушку по лежащей на подлокотнике кресла руке.

— Ты должна быть благодарна Ягодкиной за то, что она у тебя Чака увела. Возможно, из-за него у тебя были бы сейчас большие проблемы.

Рябинина никак не ожидала услышать из моих уст знакомую кличку и выглядела озадаченной.

— Как, вы уже знаете о Юре? — негромко воскликнула она. — А я хотела посоветовать вам поискать Элку у него. Вы знаете, где живет Чак?

— Знаю, — сказал я неспешно. — Элки у него нет.

Катя была готова из кожи вон вылезти, лишь бы реабилитировать себя за свой некрасивый вчерашний поступок.

— Тогда, может быть, у Юли или Наташи, — сказала она тоном услужливого человека. — Хотите, покажу, где они живут?

Я посмотрел на девушку с сожалением — опоздала.

— Я знаю, где живут и Шувалова, и Артамонова, — вынужден был признаться я. — Элку я отыскал у художницы, однако она снова от меня ускользнула.

— Как это — ускользнула?

Я тут же пожалел о том, что сболтнул лишнее.

— Ускользнула, и все, — отрубил я, — и больше не спрашивай. Все равно ничего не скажу, да и не сумею, все так запуталось.

— Жаль. Я могу чем-нибудь помочь?

Я покачал головой.

— Нет, но если ты мне понадобишься, я обязательно с тобой свяжусь.

Неожиданно Рябинина сжала ладони в кулаки и несильно ударила ими по подлокотнику кресла.

— Это я во всем виновата! — воскликнула она с горечью. — Я ведь знала, что Чак затевает что-то с друзьями, но не предупредила Элку. Нехороший Чак человек, темный. Я давно хотела с ним порвать, да все случай не представлялся. А тут Элка подвернулась, он к ней и прилип, — заговорила Рябинина торопливо и горячо, будто каялась мне.

— Ну-ка, ну-ка, что там Чак с друзьями затевал? — спросил я с интересом. — Расскажи-ка подробней!

Девушка сделала паузу, а когда заговорила вновь, тон у нее был, как у провинившейся школьницы.

— К сожалению, не могу ничего рассказать толком. При мне Чак с приятелями о делах не говорили, но как-то он обмолвился, что собирается провернуть одно дело. Думаю, криминального характера.

И тут меня осенило. Я внимательно посмотрел на Катю.

— Постой-постой, ты же знакома с приятелями Юры?

— Кое-кого знаю, — неуверенно призналась Рябинина. — Кто вас интересует?

— Трое. Один — длинный блондин с утиным носом и лягушачьим ртом, другой… — я растопырил пальцы с двух сторон от лица, будто увеличивал его размеры. — Вот с такой шайбой. А третий — здоровый такой парень с массивной челюстью и голубыми глазами.

— А-а! — оживилась Катя и обернулась ко мне вполоборота, чтобы лучше видеть. — Так они же и есть компания Чака.

Я быстро спросил:

— Как их зовут?

— Первого Володя, второго Коля, третьего Женя.

— Ты не знаешь, где они живут или работают?

Катя махнула рукой.

— Да нигде они не работают, Игорь Степанович. А живут… — она закинула ногу на ногу и, поигрывая носком туфельки, задумалась. — Нет, не знаю, — наконец сказала она после паузы, во время которой я заглядывал собеседнице чуть ли не в рот. — Впрочем, кажется, один из них живет на Первомайской, но кто именно — не помню.

Но я был рад и этим сведениям.

— Считай, ты мне здорово помогла! — сказал я и резко встал с кресла. — Будь дома, возможно, сегодня ты мне еще пригодишься. А сейчас, извини, у меня появились дела. Пойдем, я тебя до остановки провожу.