– Когда? Ну, не знаю точно, часов в шесть или семь.

– И хозяйка вам перезвонила, чтобы предупредить?

– Нет! – В тоне женщины слышатся нотки досады. Ей непонятно, зачем нужны все эти дурацкие вопросы, если человека убили, и нужно немедленно ловить убийцу. – У нас правило: каждый час или два перезванивать на работу, на всякий случай.

– Понятно. И что же она сказала?

– Ну, она сказала, чтобы я не ходила к Лидии Романовне сегодня, в среду, а пришла в десять утра завтра, в четверг. Ну, я и пришла.

– Руслана Андреевна, вы давно знакомы с Медведевой?

– Не очень, месяца три, наверное. До меня к ней ходила другая косметичка, Валя Зварич.

– Что случилось с Валей Зварич?

– Ничего не случилось. У нее был конфликт с Лидией Романовной.

– Какого рода конфликт?

– Я не знаю подробностей, но, кажется, Валя ей нагрубила. И Лидия Романовна велела ее больше не присылать.

– Значит, вместо Вали стали присылать вас?

– Ну, да.

– И вы с ней ладили?

– Лидия Романовна была настоящая дама, не жадная. И вещи отдавала, какие не нужно. Очень приличные вещи, почти неношенные.

– Она была вами довольна?

– Ну… я думаю, да. Всегда расспрашивала о семье.

– У вас есть семья?

– У меня есть муж, – женщина поджала губы. – В Надыме. Я оттудова уехала год назад.

– Почему же, если не секрет?

– Не секрет. Надоело его пьянство беспробудное. Скандалы надоели. Бабы его надоели. Кобелина паршивый! – В голосе ее зазвенели слезы. – Теперь пишет, зовет назад. Конечно, кто ж его так обихаживать будет, как я? Попробуй, найди другую такую дуру. А только не поеду я! Подохну, а не поеду!

– Успокойтесь, Руслана Андреевна. – Кузнецов налил в стакан воды из литровой бутылки «Перрье» и протянул женщине. Та залпом выпила. – А теперь вспомните, пожалуйста, кого вы видели в доме Лидии Романовны во время своих сеансов… массажа? Возможно, знакомых, друзей?

– Никого не видела!

– Никогда?

Женщина задумалась. Кузнецов не торопил. После паузы она сказала неуверенно:

– Вот разве артистку.

– А как ее зовут, артистку эту, не помните?

– Элла вроде. Элла! Точно, Элла.

– А фамилии ее не знаете?

– Не знаю.

– Откуда вы знаете, что она артистка?

– Она сама рассказывала, что работает в нашем театре… название такое еще не наше. Молоденьких играла. А сама уже старая.

– Инженю?

– Вроде. Странная такая.

– В чем же странность?

– Говорила что попало. У генеральши маски на стене – страх один, так она говорила, что из настоящих людей сделаны. И могут порчу навести. Да и посмотреть на нее – сразу видно, что не все дома.

– Она была подругой Лидии Романовны?

– Да, они дружили, когда молодые были… Лидия Романовна после смерти мужа опять сюда вернулась. Но…

– Но?

– Как бы это сказать… Лидия Романовна вроде как насмехалась над ней… не по-доброму.

– Почему вы так думаете?

– Называла ее «наша ведьма».

– А Элла как на это реагировала?

– А что – Элла? Смеялась, конечно, чтобы не злить Лидию Романовну. А сама продукты у нее из холодильника воровала. Стыдоба!

– Воровала?

– Ну да! Я раз закончила массаж, маску питательную положила и пошла в кухню кофе себе сделать. А она там! Выгребает из холодильника и себе в сумку. Увидела меня, чуть не упала, смотрит молча, потом говорит, Лидия Романовна сказала забрать кое-что… а сама красная, слезы от стыда на глазах. Она ее ненавидела!

– Почему вы так думаете?

– Ну, как же! Лидия Романовна – богатая, все ее знают, муж генералом был, а эта – никто. Девочек играла. Она перед ней все время: «Лидочка, Лидочка», а у самой, когда не смотрят на нее, лицо аж страшное делается…

– Понятно. А еще кто бывал у Лидии Романовны?

– Я больше никого не видела.

– Хорошо, Руслана Андреевна, а теперь постарайтесь вспомнить… – Кузнецов сделал паузу и внимательно посмотрел на сидящую перед ним женщину. Она, в свою очередь, приоткрыв рот, смотрела на него. – Вспомните, какие ценные вещи были в квартире. Возможно, Лидия Романовна показывала вам что-то или рассказывала…

– Какие ценные вещи? – женщина настороженно смотрела на следователя. – Деньги?

– Не только. Ювелирные изделия, антиквариат.

– Деньги были. В ящике туалетного столика, в спальне, толстая пачка долларов. Я сама видела.

– А еще? Драгоценности?

– Был платиновый браслет, старинный, с бриллиантами. Еще часы, очень дорогие, покойного генерала… Еще рубиновое колье, она его никогда на снимала, только на ночь. И серебряная женщина.

– Что за женщина?

– Подсвечник такой. Женщина держит факел, а в него свечки вставлены! Да он и сейчас на серванте стоит, я видела. Лидия Романовна говорила, ему двести лет, один итальянский мастер делал. Больше вроде ничего не знаю.

* * *

– Ну, что там у тебя? – спросил Кузнецов своего помощника капитана Николая Астахова, который закончил опрос соседей и вернулся в квартиру Медведевой. Тело убитой женщины уже увезли, следственная бригада закончила свою работу и тоже уехала. Дверь девятой квартиры была закрыта и опечатана. Они отказались от машины и пошли пешком. Во-первых, недалеко, во-вторых, по дороге можно было спокойно поговорить.

– Кое-что есть, – отвечал Коля. – Соседка из седьмой квартиры, что как раз напротив медведевской, инициатор вторжения, рассказала обо всех, кто бывал у генеральши. Видимо, подсматривала. Очень ценный свидетель. (Кузнецов хмыкнул.) Говорит вот только много, нервы, говорит, никуда, все никак не успокоится. Вся их компания до смерти перепугалась. Это же надо такое учудить! Но с другой стороны, если бы не они, два-три дня мы бы точно потеряли. – Коля достал носовой платок и высморкался. – У другой соседки, той, с ключом, недоразумение по имени Шалимар, размером с крысу, и характер крысиный. Вцепился мне в брюки. Тоже нервы. И дрожит весь, шерсти никакой, светится насквозь. Список узкого круга, так сказать, у нас в кармане. Ее убил свой – замок без следов взлома, она сама открыла дверь убийце. Квартира чистая, без следов обыска – убийца знал, что брать.

– Она вчера отменила вечерний сеанс массажа, – сказал Кузнецов.

– Отменила массаж? А когда должна была прийти массажистка?

– В девять. А в шесть или семь она позвонила в салон и попросила перенести сеанс на следующее утро. Причина, видимо, была достаточно серьезной.