«Выпендривается, — подумала Катя. — Пижон фашистский».

Она быстро собрала вещи, сунула в корзинку томик Гёте. Обернулась — Хаген был уже на середине реки. Ждать, пока наглый эсэсовец вернется, Дайна не собиралась.

— Вы не представляете себе, до чего это смешно! — воскликнул Рихард Кох. — Это очень старая игра солдат французского Иностранного легиона. Называется она «Именины кардинала Пуфа», или, для краткости, просто «Кардинал». Все, что нам требуется для этой игры — это хорошая компания и бутылка чего-нибудь крепкого. Вилли, у тебя есть что-нибудь крепкое?

— Шнапс, — лаконично ответил Вилли.

— Не пойдет, приятель. С нами будет играть дама. Что-нибудь вроде ликера, а?

— Есть домашний беренфанг[10]и коньяк «Асбах».

— Тащи беренфанг. Вы не против, Дайна?

«Что такое этот беренфанг? — лихорадочно думала Катя. — „Ловушка для медведя“? Вот соглашусь, а потом окажется, что это невозможно пить. Или что от этого можно опьянеть быстрее, чем от водки. Проклятый Кох явно хочет меня споить, для того и придумал всю эту затею с игрой!»

— Конечно, нет, — ответила она с дерзкой улыбкой.

Беренфанг оказался тягучей золотистой жидкостью с медовым запахом. Кох аккуратно наполнил рюмки.

— Смотрите и слушайте внимательно! — проговорил он, обводя всех торжественным взглядом. — Повторять дважды я не буду. Каждому из вас придется произнести здравицу в честь кардинала Пуфа четыре раза, не сбившись ни в едином слове. Если же кто-то ошибется, ему тут же наливают штрафную, и он начинает игру с самого начала!

Кох взял рюмочку двумя пальцами и поднял его на уровень рта.

— Я пью этот бокал за здоровье кардинала Пуфа один раз! Sante![11]

Опрокинул рюмку ликера. Мечтательно закатил глаза.

— Теперь следует стукнуть пустым бокалом по столу — один раз. Хлопнуть ладонями по столешнице сверху и снизу — тоже по одному разу. А потом щелкнуть себя по носу и подпрыгнуть на стуле.

— Выглядит это по-дурацки, — сказал Клейнмихель.

— Погодите. Это еще только начало. Теперь вам нужно держать рюмку тремя пальцами. А говорить надо вот что — я пью за здоровье кардинала Пуф-Пуфа два раза! Sante! Sante!

На этот раз он осушил рюмку в два глотка. Дважды стукнул ею по столу. Похлопал ладонями по столешнице и по носу и дважды подпрыгнул.

— И какой в этом смысл? — спросил долговязый Хонер.

— Игра великолепно тренирует память. В третий раз нужно назвать кардинала Пуф-Пуф-Пуфом и трижды пожелать ему здоровья. Все прочее тоже делается трижды. Рюмку держите уже четырьмя пальцами.

Кох выпил очередную рюмку беренфанга. Лицо его раскраснелось.

— Ну, и последний шаг. Штурмшарфюрер, наполните мне рюмку. Я пью этот бокал за здоровье кардинала Пуф-Пуф-Пуф-Пуфа в четвертый и в последний раз! Это важно, господа, запомните — в четвертый, и в последний раз! Sante! Sante! Sante! Sante!

Он четыре раза подпрыгнул на своем стуле и устало откинулся на спинку.

— Вот и все. Теперь попрошу повторить. Начнем, пожалуй, с Клейнмихеля — он, помнится, сказал, что я выгляжу дураком. Посмотрим, как будет выглядеть он сам.

— Глупости! — фыркнул очкарик. — Все элементарно. Я пью этот бокал за здоровье кардинала Пуфа один раз! Sante!

Он выпил ликер и похлопал ладонями по столу, однако забыл щелкнуть себя по носу.

— Ага, старина! — возликовал Кох. — Вот вам штрафная, и извольте повторить все с самого начала!

На этот раз Клейнмихель дошел до третьей ступени, но сбился и забыл сказать «Sante!». Торжествующий Кох вновь наполнил его рюмку. На дне бутылки оставалось не так уж много беренфанга.

«Может, до меня и не дойдет», — с надеждой подумала Дайна. Но радость ее была преждевременной. Кох покровительственно похлопал Клейнмихеля по плечу и заказал еще одну бутылку ликера.

— Платит, само собой, проигравший, — объяснил он.

— Мне нужно передохнуть, — объявил Клейнмихель. На висках у него выступили капли пота. — Пусть пока фройляйн Кайните поиграет.

— Что ж, — Дайна взяла протянутую Кохом рюмку и улыбнулась, я пью этот бокал за здоровье кардинала Пуфа один раз…

Занятия на базе «Синица» не прошли даром. Ей, в общем-то, хватило бы и объяснения Коха — а уж после нескольких бесславных попыток Клейнмихеля Дайна выучила весь алгоритм наизусть. Кох смотрел на нее округлившимися от удивления глазами. Когда Дайна подпрыгнула на стуле в четвертый (и последний) раз, он не удержался и зааплодировал.

— Потрясающе! Вы точно не играли раньше в эту игру?

— Клянусь, — Дайна прижала руку к груди. — Но ведь это не так уж сложно… для наблюдательного человека.

— Не знай я вашего шефа, обязательно заподозрил бы, что вы шпионка, — засмеялся Кох.

У Кати по спине пробежали мурашки. Не допустила ли она ошибку? Может быть, ей стоило пару раз запнуться?

— Кстати, где он? — спросил Хонер. — Мне позарез нужно взять реванш за вчерашний проигрыш в бильярд.

— Как всегда, занят важными делами, — Дайна заставила себя улыбнуться, хотя внутри у нее все дрожало от напряжения. Надо же было так сглупить! — Группенфюрер Конти ожидает его доклада в самое ближайшее время.

— Как же, как же, наслышаны, — пробормотал изрядно окосевший Клейнмихель. — Определение расовых характеристик населения Украины. Да только все это чушь! Хотите знать мое мнение? Все они тут ублюдки и унтерменши. Все до единого!

Он оглянулся, чтобы убедиться, что присутствовавшие в зале его слышали. Стоявший у бильярдного стола Петр, как ни в чем ни бывало, продолжал намазывать мелом кий.

— Не у вас ли были какие-то проблемы с анкетой при вступлении в СС, штурмшарфюрер? — прищурился Кох. — Я, помнится, видел бумагу из RuSHA, где вас отнесли к третьей группе по шкале доктора Шультца..[12]

— На что вы намекаете, Кох? — Клейнмихель резко отодвинул от себя рюмку с ликером и попытался встать со стула. Хонер удержал его, положив руку на плечо.

— Просто не в первый раз замечаю, что о расовой чистоте больше всего любят рассуждать те, у кого с этим не все гладко.

— Я, во всяком случае, не позволяю себе непочтительно отзываться о высших руководителях Рейха! — зашипел Клейнмихель. — А вот вас, Кох, давно пора как следует потрясти! Думаете, я не помню, как вы отзывались о рейхсминистре пропаганды?