Вставший перед человечеством в конце XX столетия национально-этнический вопрос является одним из самых болезненных, этнические конфликты многократно повторяются в разных местах земного шара, что позволяет говорить о существовании некой закономерности. «В масштабе человечества национальный вопрос, — пишет В. Иорданский, — встает в противоборстве двух тенденций. Обе они объективны, обе реализуются в воле, поступках миллионов людей. Первая — в движении наций к самоопределению и независимости, вторая, напротив, — в стремлении к образованию крупных полиэтнических общностей к формированию мощных „супернаций“, где органично были бы соединены этносы, различные традиции и культуры. Какая из них окажется преобладающей, какой принадлежит будущее?» (Иорданский В. Глобальный этнический кризис, или сумерки разобщенности // МЭиМО. 1993. №12. С. 84).

И хотя у этих обеих тенденций имеется цель — преодоление всех, старых и новых, форм национально-этнического неравенства, т. е. демократизация межнациональных и межэтнических отношений, возникает проблема предпочтительности пути решения этой сверхзадачи истории. В нашем случае Америка представляет собой поле для сотрудничества этносов и рас в рамках «супернации», что само по себе еще не гарантирует успеха, так как велик риск этнических столкновений. Ведь существующая структура американской «супернации» в условиях углубления либерализма не дает достаточных гарантий ни для демократического развития общества, ни для его экономического процветания (достаточно отметить, что «плавильный котел» уже заглох).

Существенным для расово-этнических отношений Америки (и всего мира) является эмпирический факт: под влиянием массовой иммиграции из стран Азии, Африки и Латинской Америки усиливается «пористость» этнического пространства, поскольку в нем наблюдаются более или менее крупные вкрапления общностей китайцев, корейцев, бирманцев, вьетнамцев, мексиканцев и др.

Типичным примером такого вкрапления является возникший постепенно в американских городах мир «чайнатаунов», куда «стопроцентному» американцу хода не было и куда он не стремился. Согласно мнению Д. Евстафьева, чайнатаун стал поворотным пунктом в формировании американской «нации»: «Действительно, в государстве, где основными государствообразующими элементами были территория, захваченная по праву сильного, а не „исконная“, и язык, — начали возникать места (причем достаточно плотно населенные), где владеть английским стало совершенно необязательно. Фактически это стало зримым свидетельством того, что „плавильный котел“ уже не справляется с теми, у кого этническая доминанта в самоидентификации выражена сильно. В чайнатаунах постепенно (повторим, с начала XX века) начала воссоздаваться традиционная социальная структура китайского общества с присущими ей особенностями (конфуцианство, культ формальных и неформальных начальников, приоритет соплеменников, замкнутость, наконец, криминальные „триады“), которые совершенно не вписывались в американскую систему. Если американские „компетентные органы“, плохо или хорошо, но справлялись с „европейской“ оргпреступностью, засадили в тюрьму Аль-Капоне и Готти; если они разгромили и негритянских леваков, вроде воспетой в анекдотах и матерных частушках Анджелы Дэвис; если „для баланса“ придавили они слегка и ку-клукс-клан, — то никто никогда не слышал о победах полиции или ФБР над китайской, японской, бирманской, корейской или вьетнамской мафией, которые если и случаются, то только в боевиках или фантастических фильмах. На деле побед нет потому, что интегрироваться в эти мафии и выявить, как они действуют, нельзя: для этого надо быть не американцем, а японцем, китайцем, бирманцем, корейцем или вьетнамцем. Причем речь идет, разумеется, не только о цвете кожи и характерном разрезе глаз. И остается доблестным фэбээровцам ловить никуда от них не скрывавшегося Япончика, отыгрываться на мексиканских эмигрантах и антикастровских кубинцах, занимающихся не столько борьбой за „свержение диктатуры“, сколько торговлей наркотиками» (Евстафьев Д. Несколько мыслей об Америке. С. 40).

* * *

Логика развития расово-этнических процессов в Америке, как и во всем мире, может привести к «сумеркам разобщенности» этносов и рас, что может обернуться социальными патологиями. В результате может сбыться прогноз О. Тоффлера о предстоящем расколе Америки или приобретении ею азиатского оттенка: «Теперь мы во всей большей степени азиатизируемся. И если стране и суждено остаться единой, это единство, вероятно, будет иметь азиатский оттенок».

Не следует забывать, что в Америке именно расовоэтнический фактор придал специфическую окраску ее цивилизации. Российский исследователь В. В. Согрин пишет в связи с этим следующее: «Среди других явлений, обусловивших специфику американской цивилизации, но недостаточно или односторонне характеризовавшимися нами, хотелось бы выделить расово-этнический фактор… в отличие от других западных обществ в Соединенных Штатах расово-этнические отношения и конфликты на многих этапах играли самостоятельную, а то и ведущую роль в социальной среде, соотносясь, конечно, с классовыми размежеваниями, но не подчиняясь им» (Согрин В. В. Новый образ Америки // США — ЭПИ. № 4. С. 8–9). И на нынешнем этапе развития американского общества расово-этнический фактор играет все возрастающую роль в социальной среде. Об этом свидетельствует факт значительного употребления американскими обществоведами для анализа современного общества в США термина «мультикультурность», обозначающий прежде всего многоэтничность. Разумеется, Америка всегда была «нацией иммигрантов», однако с начала 70-х годов знаменитый американский «плавильный котел» заглох, не сумев переплавить расово-этническую многокультурность. Растущее многообразие рас и этносов во все большей степени обусловливает социальную динамику и напряженность в американском обществе.

Необходимо подчеркнуть, что развитие мультикультурности является одним из ярких, фундаментальных явлений американской действительности. «Оно имеет много проявлений и, в частности, то, что разные расовоэтнические общности отказываются принимать некую единую концепцию американской цивилизации. Их интеллектуалы принялись за написание мультикультурной истории американской цивилизации, в которой доказывается, что история американских негров, мексиканцев, евреев, китайцев отлична от истории американских англосаксов и, помимо всего прочего, отражает наличие в прошлом и настоящем Америки социальной несправедливости» (Согрин В. В. Указ. соч. С. 12). Во всяком случае, несомненно то, что этнически-расовая многоликость американского общества сегодня с весьма большой натяжкой можно квалифицировать как некое единое «общечеловеческое государство».

Наблюдения социолога Д. Шляпентоха подтверждают наличие тенденции движения Америки к «сумеркам разобщенности» этносов и рас: «Давно собирался вам описать такую занимательную сторону этой страны, как ее этнос. Замечу прежде всего, что здесь и сейчас нет ощущения, что вы в стране с четко выраженным господствующим этническим большинством. Вряд ли даже самый дотошный и уверенный в своей правоте исследователь найдет доказательства того, что ВОСП (WASP — белый англосакс и протестант) имеет какие-то видимые преимущества. Более того, в условиях, когда в стране каждое этническое меньшинство буквально снедаемо националистическими чувствами и культивирует свои традиции и свою культуру, белые иногда выглядят растерянными.