Эми мысленно перебирала события своей жизни и вдруг поняла, что с переездом потеряет не так уж много. И потом, она ведь не улетает на другую планету. Если ей захочется вернуться в Мэриленд, она сможет поехать в любое время. Может быть, не насовсем, после того как ее официально объявят принцессой Амелией, но она в состоянии туда приезжать так часто, как только пожелает. Если пожелает.

Она возьмется за дело со всей душой. Если не добьется успеха, никто не сможет упрекнуть ее в недостатке старания.

Жизнь подарила Эми отличную возможность, а она упиралась, как плаксивый ребенок. Боялась согласиться: а вдруг все исчезнет?

Ничто не исчезнет.

Как и она сама.

Вилли почти не сомкнул глаз.

Почему он стал таким неловким собеседником? Разговаривая с Аме, он настолько неуклюже рассуждал о своих романтических увлечениях, что просто чудом выбрался из этой беседы.

Что еще хуже, после их разговора Аме принялась во всем винить себя.

По правде говоря, она покорила его сердце. Поэтому он и запаниковал. Если бы он остался с ней в комнате еще на мгновенье, то не смог бы сдержаться, взял бы Аме на руки, отнес на кровать и занялся с ней любовью. А Вилли знал — прекрасно знал, — что для них обоих ничего хуже и быть не может.

Он не мог стать ее возлюбленным. Ради всего святого, ведь он же был ее врагом. Его родственники убили ее родных и незаконно захватили их трон. Это по вине его семьи принцессе Лили пришлось покинуть родной дом и, преодолевая огромные трудности, бежать с семьей за границу. Если бы не переворот, сейчас Лили занимала бы трон Люфтхании, а Аме не пришлось бы страдать. Не говоря уже о потере родины и права рождения.

Если он не мог с этим жить, неужели он вправе этого ждать от Аме?

Конечно, сейчас она чувствует себя неуверенно. Но как только Аме обретет уверенность — а это произойдет, — она поймет, что ему нет места в ее жизни.

— Сэр. — Голос Франца вернул Вилли к действительности. Часы в его кабинете скоро пробьют десять утра. — Вы хотите, чтобы я сейчас же пошел за ее высочеством?

Вилли чуть не сказал, что пойдет за ней сам, но вместо этого коротко кивнул. Ему незачем было возвращаться в покои Эми. Нельзя проявлять личные чувства. Пусть все произойдет у него в кабинете — идеальное место.

— Спасибо, Франц.

Не прошло и пяти минут, как в кабинет Вилли еле слышно постучали. Франц открыл дверь и объявил:

— Ее высочество принцесса Амелия.

Вошла Аме. Проходя мимо Франца, она бросила на него недоверчивый взгляд. Когда он закрыл за ней дверь, она посмотрела на Вилли и сказала:

— К такому привыкнешь не сразу.

— Вряд ли на это понадобится много времени. В конце концов, ты была здесь и раньше.

— Да, и провела здесь около десяти процентов жизни. — Она улыбнулась. — К несчастью, это были первые десять процентов, так что они мне мало помогут.

— Значит, тебе помогу я, — сказал он. — Пожалуйста, присядь. — Он указал на кресло у письменного стола.

Она села.

— Вот мой план. До зимнего бала осталось четыре дня. Франц пока сообщит только средствам массовой информации о том, что в этот вечер во дворце будет сделано официальное заявление.

— Но ведь все уже знают, каким будет заявление?

— Не имеет значения, заявление — это формальность. Но формальность очень важная. До тех пор ты официально не считаешься наследницей трона.

— Разве ты не должен сначала отказаться от титула кронпринца? — спросила Аме. Она держалась спокойно, но он заметил ее волнение.

— Я откажусь от титула, когда тебя представлю, — сказал он. — Нам незачем это подчеркивать. О требованиях закона позаботятся за кулисами.

Аме проглотила слюну.

— Как скажешь. — Она заерзала в кресле. — А потом я должна буду произнести какую-нибудь речь? Пожалуйста, скажи: «Нет».

— Нет. — Он не удержался от улыбки. — Потом ты, конечно, дашь пресс-конференцию, но предварительно тебя тщательно подготовят.

— Кто?

— Франц или я сам. — Он пожал плечами. — Найдется немало людей, которые помогут тебе исполнять официальные обязанности.

— Тебе легко говорить. — Она глубоко вздохнула. — А если я буду есть салат не той вилкой?

— В случае необходимости Летти может объяснить тебе правила этикета.

— Спасибо. — Она заметно успокоилась. — Хорошо. Итак, ты делаешь заявление, потом я… что? Что я делаю потом?

— Улыбаешься и машешь рукой.

Она обдумала его слова.

— Знаешь, я скажу тебе прямо сейчас, что в качестве принцессы не стану учиться махать с бестолковым видом. — Аме подняла руку, крепко сжала пальцы и поводила ею перед собой. — Вот это. Я так делать не буду.

Он рассмеялся. Перед Аме было невозможно устоять. Каждый раз, когда ему казалось, что он в состоянии разорвать связавшие их нити, она совершала очередной поступок, который привлекал его к ней.

— Но это важная традиция у членов королевских семей Европы.

— Мне все равно, я так делать не буду. — Она покачала головой. — И довольно об этом.

— Что ж, очень хорошо. После заявления ты можешь сделать реверанс…

— Шутишь, да?

Он остался серьезным.

— То есть?

— Хочешь, чтобы я сделала реверанс? На каком-то возвышении, перед всеми? Не-а. И не подумаю. — Она с подозрением взглянула на Вилли. — Ты ведь шутишь, да?

— Ты снова угадала.

Она улыбнулась.

— Из тебя выйдет прекрасный помощник. Так что же будет потом?

— Потом ты, как хозяйка вечера, откроешь бал первым танцем.

— Очень смешно.

— Нет, я говорю серьезно.

Аме посмотрела на него, не веря своим ушам.

— Я должна танцевать первый танец?

Он кивнул.

— С партнером, конечно. От тебя не ждут пируэтов перед толпой и так далее. — Если это тревожит Аме сильнее всего, беспокоиться не о чем. — В чем проблема?

— Я не умею танцевать.

— Даже простой вальс?

Она покачала головой.

— Раз, два, три. — Он побарабанил пальцами по столу.

— Нет уж. Мы наверняка сможем обойти эту часть.

— Это традиция.

Она пожала плечами.

— Ее нужно отменить.

На миг он опустил руки на стол, раздумывая над ее словами.

— Но не это. — Он поднял трубку телефона. — Я просто пришлю тебе учителя танцев. Это не займет много времени.