Вера снова сошлась с обвальщиком мяса.

Она пошла на базар и увидела, как он ловко орудует тесаком.

Она увидела его заляпанный кровью белый фартук, сильные руки и злые глаза.

Она ему сказала: Дай мне килограмм ошейка. Приходи сегодня в гости.

И он пришел.

112

Вера достала сковороду и попыталась избить его, однако он вырвал сковороду, схватил ее за волосы и кинул на кровать.

Вера мигом подскочила, чтоб выцарапать ему глаза, но он ударил ее по лицу и, повалив на пол, прыгнул на нее, придавив своим крупным телом.

Вера кряхтела от удовольствия.

Она сказала: Ладно, идем в кровать.

Когда обвальщик мяса раздевался, Вера подбежала к нему и, замахнувшись табуреткой, ударила со всей силы по лбу.

Табуретка разлетелась на мелкие щепки.

Обвальщик мяса улыбнулся.

Он схватил Веру за горло и душил, пока лицо ее не сделалось синим.

Потом они долго занимались любовью.

И курили в кровати.

Их бледные тела освещала полная луна.

113

Обвальщик мяса сказал: Люди представляются мне тушами на крюках, некоторые дрыгаются, пытаясь соскочить с крюка, другие же возносят этому крюку хвалу.

114

Вере нравилось, как обвальщик мяса держал сигарету.

Ей нравилось, как он выдыхал дым колечками и почесывал в промежности.

Как губами он шевелил – ей нравилось.

И вообще, она снова полюбила обвальщика мяса.

Она представляла, что лежат они не в душной комнате, а на палубе корабля, который плывет из морозных краев в края жаркие. А вокруг только море, и обвальщик мяса – хозяин этого моря.

Обвальщик мяса сказал: Я ничего не боюсь. Мне на все плевать. Хочу быть с тобой.

Вера спросила: Ты правда совсем ничего не боишься?

Обвальщик ответил: Абсолютно ничего. У меня череп из стали. Сердце – адский мотор. Член постоянно торчком. Я могу бежать десять дней и десять ночей, а потом плыть столько же. Я подтягиваюсь на турнике сто раз и от груди жму триста килограмм… Я сплю в огне, хожу по воде и питаюсь землей. Смерть? Видел ее и не раз. Она прячется от меня, как двоечник от отцовского ремня. Жизнь? В теплый хлеб ее вгрызаюсь ежедневно. Вечность же меня не интересует. Это слово пустое, только в словаре водится.

Вера сказала: Есть нечто темное в душе человеческой.

Обвальщик сказал: Свою душу я облазил вдоль и поперек, всех монстров вытравил оттуда, все обиды отпустил.

Вера сказала: Ты хвастун.

Обвальщик сказал: Дура, быть человеком и означает быть хвастуном.

Вера сказала: Нет, серьезно. Есть одно место, где тебе будет по-настоящему страшно, потом жутко и очень страшно. А потом очень жарко и сердце твое разорвется от ужаса…

Раздался стук в дверь.

Обвальщик мяса спрыгнул с кровати и открыл.

На пороге стоял учитель истории, он принес большой букет роз.

Учитель истории спросил: А где Вера?

Обвальщик мяса вышел в коридор и спросил: А ты, дери сатана твою мать во все дыры, кто?

Обвальщик мяса был очень волосатым и мускулистым мужчиной. Его громадный инструмент болтался чуть ниже колен. Он зловещею скалою навис над учителем истории, как над маленьким дрожащим кроликом.

Учитель истории был тщедушным мужчиной.

Он был очень умным и очень трусливым человеком. Часто так бывает: злые и глупые люди – очень храбрые, а добрые и умные люди – очень трусливые. И да, фильмы, книги, родственники нагло врали вам всю жизнь.

Вам и самим себе.

Учитель истории сказал: Я хочу видеть Веру.

Обвальщик мяса приоткрыл дверь, и учитель истории увидел Веру на кровати.

Она лежала на спине, раскинув толстые ноги, ее пещеру скрывали густые рыжие заросли.

Сколько же джентльменов Борщаговки погибло в тех зарослях, одному дьяволу ведомо.

Вера спросила: Кто там еще?

Учитель истории сказал: Это я… Кирилл! Вера, я люблю тебя!

Обвальщик мяса начал хохотать.

Учитель истории попытался напустить на свое лицо как можно больше свирепости, но от этого стал похож на зверька из краеведческого музея, которого выпотрошили и набили ватой.

Учитель истории спросил: Что смешного?

Обвальщик мяса ответил: Кирилл… не бывает такого имени! Это выдуманное имя… обычно человек говорит, что его зовут Кирилл, если он не хочет называть своего настоящего имени.

Учитель истории сказал: Но меня действительно зовут Кирилл.

Обвальщик мяса сказал: Послушай, ни одному отцу не взбредет в голову назвать сына Кириллом. Это же издевательство…

Учитель истории сказал: Меня так мать назвала.

Обвальщик мяса сказал: Значит, твой отец подкаблучник и бесхарактерная тряпка?

Учитель истории спросил: Почему это?

Обвальщик мяса сказал: Отец решает, как назвать сына, и вообще мужик все решает, а баба сидит и помалкивает. Без спросу рта не разевает.

Обвальщик мяса отобрал у него букет роз и захлопнул дверь.

Он подарил Вере розы, и та с благодарностью прижала их к груди.

Вера сказала: Спасибо, Христофор, ты – настоящий мужик.

115

Обвальщик спросил: Так что ты там говорила про очень страшное место?

Вера ответила: Ой, лучше тебе и не знать…

Обвальщик сказал: Где оно находится?! Я хочу там немедленно побывать!

Вера сказала: Хорошо. В нашем доме есть одна комната. В ней раньше жила сумасшедшая бабка.

Обвальщик спросил: И что же там такого страшного, не могу понять?

Вера сказала: Да откуда я знаю, только самые отчаянные мужчины нашего общежития не решаются туда заходить.

Обвальщик мяса встал с кровати, надел брюки и сказал: Идем туда… быстро!

Вера сказала: Нет, я боюсь…

Обвальщик мяса показал Вере свой гигантский блестящий тесак и сказал: С этой штукой тебе нечего бояться.

Вера сказала: Хочешь, я проведу тебя до той комнаты, только это верная погибель. Но знай – если выйдешь живым из комнаты бабки – мое сердце навеки твое, Христофор!

Учитель истории стоял под дверью и подслушивал разговор.

Он закричал: Вера, я войду в ту комнату!

Вера накинула халат и вышла с обвальщиком мяса в коридор.

Обвальщик мяса держал тесак наготове и осматривался, будто ожидал, что на него вот-вот нападут.