все еще опасного фашистского зверя. Старшина Ткачев обводит взглядом колонну солдат, шагающих по обочине дороги: само шоссе заняли проходящие на большой скорости танки. На груди старшины — два ордена Славы, нашивка — свидетельница пролитой солдатской крови. И мужества, отваги солдатской — тоже свидетельница.

Февраль 1945 года. Советские войска вышли к Одеру. Рота, в которой воевал Ткачев, вела бои за город Штейнау. Дальнейшее ее продвижение преградил костел, превращенный гитлеровцами в опорный оборонительный пункт. Снова минные поля, простреливаемый каждый метр подходов… Командир второго взвода лейтенант Николаев с одним бойцом решили раскрыть огневые точки врага, а при случае — и поджечь костел. Подползти к костелу им удалось, а бросить гранаты не успели: очередь из крупнокалиберного пулемета прошила грудь героям. Солдаты все это видели… В ту же секунду командир взвода старшина Ткачев, гвардии старшина Коновалов и старший сержант Зофан метнулись из окопа.

— За Родину! За погибшего командира! Вперед, на врага!

Теперь уже остановить советских воинов ничто не могло. Костел был взят. Гитлеровцы пытались найти спасение в небольшом лесу, амфитеатром спускающимся к городу. Но никому из них не удалось добраться даже до опушки…

Внешне фронтовые дни похожи один на другой, как братья-близнецы: бои, бои, наступление, оборона, переходы… Но это только внешнее сходство. А для солдата каждый фронтовой день не знает повторения. И «сегодня» совсем не похоже на «вчера» и не будет похоже на «завтра». Ну, разве могут быть похожими бои за Берлин на бои под Сандомиром или под тем же Штейнау?

Войне со дня на день наступит конец, придет долгожданная Победа. Но чувствуя, что им не уйти от возмездия за преступления перед человеком, перед человечеством, фашистские изверги отчаянно сопротивляются, пытаясь отдалить час расплаты.

Сотни гитлеровских головорезов из войск СС упорно не хотят сдаваться. — «Если враг не сдается — его уничтожают». Эту истину отлично усвоили советские бойцы. Вызвалось несколько десятков добровольцев, решивших под покровом ночи «пожаловать в гости» к фашистам. А кто возглавит группу смельчаков? Старшина Ткачев сделал шаг вперед: «Я пойду!» Перед командиром роты стоял стройный, высокий, подтянутый советский воин, готовый идти на смерть даже тогда, когда до конца войны оставались считанные дни.

— Старшина, спасибо тебе! Бери группу, — сказал капитан, а сам обнял, прижал к себе Ткачева.

Ночь — добрый союзник солдата. Она поможет, обязательно поможет добраться до горла врага.

Тишина — мертвая, слышно, как в груди бьется сердце; зрение напряжено до предела, сигналов — никаких; каждый держится за ногу ползущего впереди — вот и вся связь.

Траншеи фашистов буквально в двух шагах. В руках бойцов зажаты гранаты. Ясно слышна немецкая речь. Проснулись? Обнаружили? Десятки гранат летят в траншеи к гитлеровцам. В дым, в пыль бросились ткачевцы… Десятки убитых гитлеровцев, четыре пленных офицера, не считая солдат, оперативная карта со схемой обороны и ни одной потери с нашей стороны.

Не раз взлетал старшина Ткачев в воздух, приземляясь на руки упоенных радостью победы бойцов.

— Мы думали, — шутили бойцы, — сегодня нам петь «прощай, земля родная», а старшина другую песню запел: «Здравствуй, победа дорогая!»

Где-то ухнуло орудие. Вслед за ним другое… Их поддержала пулеметная дробь: это, как тараканов из щелей, выкуривали последних «защитников» Гитлера.

— Старшина, слышишь? Последние аккорды войны! Конец, понимаешь, конец войне!

— Слышу. Понимаю, — тихо ответил Ткачев.

К этому дню он шел через суровые фронтовые годы.

ГЕРОИ НЕ УМИРАЮТ

Сангин Почеумаров родился в 1924 году в кишлаке Наус Таджикской ССР. До армии учился, был секретарем комсомольской организации школы. В августе 1942 года добровольно ушел на фронт. Воевал на Северо-Западном и Первом Белорусском фронтах. Награжден тремя орденами Славы, шестью медалями. Ранен, контужен. Из рядов Советской Армии демобилизовался в 1947 году. Член КПСС с 1945 года. В настоящее время живет и работает в селе Сретенка Бекабадского района Ташкентской области.

Вечным огнем

Бекабадцы свято чтут память своих земляков, павших смертью храбрых в боях за Советскую Родину. Им — известным и безвестным героям Великой Отечественной войны — горожане воздвигли величественный памятник — символ вечной славы отважных воинов, символ их бессмертия.

Открытие монумента стало большим событием в жизни города и района. С утра земляки отважных бойцов целыми семьями двинулись на площадь, чтобы отдать дань большого уважения и огромной признательности тем, кто принял смерть во имя жизни.

А день выпал ненастный. Дул порывистый ветер, лица сек холодный дождь. Низко над городом плыли серые облака, цепляясь своими лохмотьями за трубы металлургического завода.

Но бекабадцы не обращали внимания на шалости погоды. Разве можно уйти отсюда, уйти сегодня, когда память одну за другой перелистывает страницы прошлого?

Вечный огонь славы героям-землякам зажгли в Ташкенте у памятника 14-ти туркестанских комиссаров. И доставить этот вечный огонь боевой славы было поручено самым храбрым, самым мужественным людям города. Эта высокая честь выпала и полному кавалеру ордена Славы Сангину Почеумарову.

В сопровождении почетного эскорта бронетранспортер с факелом революционной славы промчался по улицам Бекабада. Вот стальная машина остановилась, торжественно звучит медь оркестра. Сержант запаса, доблестный боец Сангин Почеумаров, чеканя шаг, блистая солдатской выправкой, несет факел вечного огня к памятнику своим боевым друзьям-землякам. Площадь замерла в эту торжественную минуту. Сангин доложил секретарю горкома партии:

— Огонь вечной революционной славы комиссаров-туркестанцев доставлен к памятнику героев-земляков бекабадцев, павших в боях за Родину в 1941—1945 годах. Доложил кавалер орденов Славы, старший сержант запаса Почеумаров.

Вспыхнул вечный огонь. Сангин склонил голову, отдавая почесть своим братьям-солдатам, кто выполнил свой долг перед Родиной до конца.

Первый экзамен

Для Сангина Почеумарова волна началась на полях Смоленщины у речки Гжать. И началась в третьей кавалерийской бригаде, которой командовал полковник Есенко. А командиром четвертого эскадрона был старший лейтенант Иса Мухамедов. Земляк, из Ташкента.

Октябрь — время осеннего ненастья в этих местах. Ветер, холодные дожди, распутица. Ни обогреться, ни обсушиться солдату, а иногда и котелки были сутками сухие. Одно слово — передний край. Передний край и первый бой. Первый экзамен.

Вообще перед любым экзаменом страшно. Тем более перед таким.

А Сангин совсем не испытывал чувства страха. Может быть потому, что в