Оба замолчали на некоторое время, ожидая, пока официант накроет стол с заказанными блюдами. А когда тот удалился, полковник произнёс:

— Мишаня. Я проверил всех, кто хоть каким — либо случаем мог прикасаться к украденным документам и файлам. Этих лиц совсем немного. И знаешь, готов за каждого поручиться, потому что сам лично набирал людей в штат, ходатайствуя за них перед генеральным директором…

— Ну значит, или плохо проверял, или этот Стахов, сумел предложить им более выгодное предложение за их помощь, — невозмутимо парировал судья, с удовольствием отрезая небольшой кусочек жареного бифштекса и кладя себе в рот. А затем добавил, смакуя сочную еду: — Не бывает всё всегда чисто и гладко. Ну, а если так получилось, что он не прибегал к помощи твоих сотрудников, то значит самому хватило мозгов за столь недолгий период раздобыть все нужные коды доступа и прочую секретную информацию. Только лично я в такие возможности верю с большим трудом, Игорёк.

Полковник, молча пережевывая пищу, задумчиво переваривал в мозгу слова брата.

— А ты уверен, что именно Стахов скачал эти файлы с сервера? — вдруг перестав жевать, спросил его судья. — И вообще, ты сам просматривал записи видеонаблюдения?

Игорь Анатольевич на несколько секунд замер, глубоко задумавшись. А затем шлёпнул себя по лбу ладонью.

— Чёрт возьми! Конечно, просматривал. Но в записи существует один пробел, минут на двадцать. Мне объяснили, что в это время велись технические работы на линиях. Неужели…

— Вот именно, мой дорогой братишка, — смакуя догадку родственника, проворковал уже изрядно насытившись судья. — Готов биться об заклад, что эти работы проводились специально для отвода глаз. Вот где тебе нужно копать, родной.

Полковник подскочил со своего стула.

— Ты не представляешь, — повысив голос, пробормотал он возбуждённо. — Но я сам подписывал разрешение на эти работы! Когда этот интеллигент… Крыса эта недобитая, пришёл ко мне и доложил, что в аппаратной, отвечающей за работу сигнализации от несанкционированного проникновения в переходы режимного шестого блока и в офисе бюро пропусков происходят частые замыкания электропроводки. И якобы по этой причине случаются постоянные сбои компьютеров и электронных замков дверей…

Изумление полковника было настолько сильное, что судья постарался успокоить его, не на шутку испугавшись.

— Игорёк, это только пока догадки. Но их, конечно, тебе стоит проверить. Вспомни, когда это было. Возможно, это как — то связанно с пропажей документов…

На Игоря Анатольевича сейчас было жалко смотреть. Он внезапно весь сжался и, обмякнув, сел обратно в кресло.

— Вот я идиот! — наконец прошипел он, чуть заикаясь. — Конечно же, всё это звенья одной цепи… Этот Стахов сначала работал у нас именно на линиях связи и видеонаблюдения. Он досконально знал всё об их устройстве. А затем я собственноручно перевёл его в эту аппаратную, видя, что как специалист он прекрасно разбирается в электрических схемах. Он просто «купил» меня своими знаниями, когда не раз давал ценные, тогда казалось, рационализаторские умозаключения, способные улучшить работы электрических схем. И всегда выходило так, как он говорил! А на самом деле…

— А на самом деле, Игорёк, он подстраивал все ваши схемы наблюдения и охранные устройства для того, чтобы они в один прекрасный момент не сработали… Или, наоборот, сработали, когда это было нужно ему, — словно подводя итог, закончил за брата судья.

Немое изумление на лице Зуброва сменилось плохо скрываемым раздражением.

— И из — за этого паршивого шпиона на меня свалят теперь все «шишки»! Но и утаивать от руководства этот случай я не смогу. Всё равно это откроется в ходе разбирательства. Прости, Миша, но мне срочно нужно в управление. Возьми такси, пожалуйста, обратно.

Полковник, даже не попрощавшись с братом, поднялся со своего кресла и, взяв со стола ключи от своего автомобиля, двинулся к выходу из ресторана.

«Видимо, и правда дело серьёзное у Игорька, — подумал про себя Михаил Игоревич. — Раз он так взвинчен до предела».

Судья взял со стола мобильный телефон и портмоне, не спеша положил их в карман и подозвав официанта, попросил вызвать ему такси.

Совершенно не воображая, без всякого зазнайства, Игорёк обстоятельно показал Владиславу их большой деревенский дом. И признаться, молодой человек был под несомненным впечатлением от увиденного.

Несмотря на то, что дому было приблизительно пол века, строение выдержало испытание временем. И если снаружи уже чувствовалось его отрицательное влияние, то внутри, благодаря заботам проживающих здесь когда — то людей, дом светился чистотой, порядком и довольно неплохим ремонтом.

Всё здесь было рационально и добротно выдержано в стиле «под старину». Изогнутые межкомнатные арки, дубовые двери, всевозможные потолочные перекрытия с плетёными канатами были стилизованы с намёком под старинное морское судно.

И несомненно впечатляли своей броской непохожестью с обыкновенным убранством среднестатистического деревенского дома.

Хотя кухня и комнаты для отдыха оказались вполне современными. Здесь было абсолютно всё для комфортного проживания. В доме была даже небольшая сауна, расположенная в задней части старой постройки и заботливо обустроенная так же, как и весь дом, в стиле «а ля восемнадцатый век». С красивой большой бочкой для обмывания, изготовленной, весьма вероятно, из дуба. С деревянными ушатами для воды в парной с резными входными дверями.

Стены вместительного предбанника украшали предметы, явно указывающие на то, что хозяин необычайно любил морскую атрибутику. Они были увешаны шпангоутами, медными рындами и прочими предметами, указывающими на то, что когда — то давно эти вещи служили морякам на кораблях. Здесь даже присутствовал великолепный морской штурвал, притороченный ровно посередине фронтальной стены, отделяющей душевую от комнаты для переодевания и отдыха.

Владик долго рассматривал двухэтажный дом, любуясь убранством этого необычного «особняка», состоящего из большого зала, четырёх комнат, кухни, описанной нами сауны и вместительного гаража на две машины. Кстати, в гараже и сейчас стоял на хранении один интересный автомобиль. Шедевр некогда очень популярной в Советском Союзе марки седьмой модели.

Автомобиль приветливо блестел своими никелированными оконными вставками и выглядел довольно свежо, несмотря на свой преклонный возраст, переваливший, наверное, уже за тридцать лет.

— Это машина деда, — вдруг совсем близко услышал Влад звонкий голос мальчика, который до этого, видимо, куда — то отходил, пока молодой человек с удивлением осматривал убранство сауны. — Он очень её любил… И никому не позволял на ней кататься. Но мне иногда разрешал в ней сидеть.

В голосе этого не по годам развитого мальчугана сейчас угадывалась тоска, перемешанная с гордостью, хотя он и старался не показывать своих чувств.