[Стиву Ричмонду]

Март 1971 г.

ладно с «Почтамтом» хорошо, что он тебе вкатил. Я там пытался держать какой-то ТЕМП. от большинства романов мне скучно, даже от великих. никакого темпа. Мне нравятся речки, текущие побыстрей. ладно.

ага, «Превращение» завораживает. нет, Кафка я не думаю, что сильно роется в женщинах; но для того, куда добирается, он хорош. Джефферс, разумеется, пережил кровоток, поэтому ему удалось забраться внутрь женщин и выглянуть из них так, как они смотрят, – а мне такого пока сделать не удалось, возможно, и никогда не получится. Д. Г. Лоренс туда так и не добрался, к черту репутацию. у него просто эта одна крупная довольно-таки мать-корова, и все ему являлось через эту корову-мать – я бы скорей решил, что Лоренс человек грудей, а не ног – так или иначе, у него эта ТЕЛКА, и все через телку передается, все значения, все оттенки смыслов, поэтому не вполне он это уловил. одна телка: одно послание.

[Лоренсу Ферлингетти]

22 апреля 1971 г.

Спасибо за открытку. Я весь под парами с книгой, ЙОУ! вчера ночью уснуть не мог, поэтому сел перебирать «Открытые города», главным образом они крупного формата, что выпускались после того, как «Заметки» (книжкой) вышли… с этими вот, листая их, я обнаруживал один рассказ, за ним другой за ним третий. Хорошая это срань, Лэрри. Не успел я перебрать всю пачку, КАК У НАС БУДЕТ ЕЩЕ МЕЖДУ 25 и 50 РАССКАЗОВ! Дичайшая срань после Боккаччо и Свифта! Ты просто не ЗНАЕШЬ, на что наткнулся, мужик. Тебе пойдет в зачет, что ты величайший редактор всех времен. Сперва «Вой», теперь это. Вот увидишь. […]

Прости мне восторги. Но это будет бомба, это будет конец луне. ей-дроч христе, да. Завтра мне надо читать в Ю. К. и на выходных немножко ебаться, но где-то на следующей неделе все эти другие рассказы на тебя обвалятся. сладостное чтение. […]

Ладно, книжка на пламя выше неба!

Мы авансируем и презрим дурацкие реальности и пресные нереальности бах бах!

Вся рыба полетит, вся птица поплывет, озеро станет луковым супом, а кровь никогда не умрет.

Буковски отправил Ферлингетти два рекламных текста, приводимых ниже; Ферлингетти поместил первый на заднюю обложку «Эрекций, эякуляций, эксгибиций и вообще историй обыкновенного безумия», а второй так и не был напечатан. Предполагаемая книга стихов и прозы «Буковскиана» тоже не состоялась и в итоге превратилась в «Эрекции».

[Лоренсу Ферлингетти]

30 декабря 1971 г.

Спасибо за письмо и брошюру заказов… Наверно, «Буковскиана» – это всерьез. Я по-прежнему сильно бодр и возбужден насчет книжки. И впрямь считаю, что она у меня будет лучшая.

Да, снимок спереди годится. А сзади… ну я не знаю. Кстати, надо «Король жесткоротых поэтов…» Если хочешь это взять, дело твое. Почти всю свою писанину я делал для «Открытого города»… это к тому, что в брошюре. очень мало, едва ли вообще что-то для «Свободной прессы Л.-А.»… Не знаю, какие-такие напористые цитаты нам можно взять… Я устал от той, где Сартр и Жене считают меня лучшим поэтом в Америке. Даже не знаю, откуда она взялась. Сомневаюсь, что это правда, думаю, это Джон Уэбб раздул, а остальные подхватили. Не знаю, в общем.

Если хочешь чего-то на зад книжки, могу дать тебе грубую сводку:

Чарльз Буковски, род. 8–16–20 в Андернахе, Германия. Привезли в Америку в 2 года. 18 или 20 книг прозы и поэзии. Опубликовав свою прозу в «Рассказе» и «Портфолио», Буковски бросил писать на десять лет. В результате этого десятилетнего запоя его положили в благотворительную палату Окружной общей больницы Л.-А. истекающим кровью. Некоторые утверждают, что он не умер. Выйдя из больницы, он раздобыл пишущую машинку и снова начал писать – на сей раз поэзию.

Позднее он вернулся к прозе и приобрел некоторую известность своей колонкой «Заметки старого козла», которую писал преимущественно для газеты «Открытый город». Проработав 14 лет на Почтамте, он подал в отставку в возрасте 50 лет, как сам он говорит, чтобы не сойти с ума. Теперь утверждает, что ненанимаем, и питается лентой от пишущей машинки. Единожды женат, единожды разведен, многократно сожительствовал, и у него есть 7-летняя дочь… Эти грязные и безнравственные рассказы появлялись главным образом в подпольных газетах, из которых в их публикации «Нола Экспресс» была ведущей. Другие появлялись в «Вечнозеленом обозрении», «Рыцаре», «Адаме», «Картинках» и «Чтиве Адама». За Буковски по-прежнему голосуют. Компромисса, похоже, тут нет – люди либо его любят, либо ненавидят. Истории о его собственной жизни и похождениях дики и причудливы, как сами рассказы, что он пишет. В каком-то смысле Буковски – легенда своего времени… безумец, затворник, любовник… нежный, злобный… никогда не похожий на себя… это исключительные рассказы, что с грохотом вываливаются из его жестокой и убогой жизни… кошмарны и святы… вам не удастся прочесть их и остаться прежним.

Ну, Лоренс… что-нибудь в этом роде… Не знаю… Что скажешь?

[Второй фрагмент для обложки]

«Словарь безумия и печали»

Чарльз Буковски

«Эрекции, эякуляции, эксгибиции и вообще истории обыкновенного безумия»

Ни одна книга в «Городских огнях» не распаляла такого возбуждения после «Воя» Гинзбёрга, как этот только что вышедший гигантский том рассказов Буковски – 478 страниц. Буковски – это Достоевский 70-х. Буковски не только пишет рассказы – в них растворена вся его маниакальная и любящая душа. Его письмо грубо, но это чистый смех сквозь боль. Многие из этих рассказов – о любви, но едва ли это обычные любовные рассказы. Они скорее написаны кровью и душой мучений, а не интеллектом. Буковски и о трагедии пишет с юмором – заляпанные кровью города, одинокие стены, любови, что не удались, он часто рассматривает с комическим изяществом, которое чуть ли не безгрешно. В некоторых историях тут может быть даже ненависть и/или непристойность, но Буковски – игрок: он никогда не тужится, чтобы понравиться, ни лично, ни в своих произведениях. Многие наши критики утверждают, что Чарльз Буковски – один из лучших поэтов нашего времени. Эта книга рассказов – также событие нашего времени, подвиги ужаса и гения от 51-летнего человека, много лет остававшегося тихонько сокрытым от литературной общественности, который до сих пор – изоляционист и загадка… Если хотите попасть в этот причудливый цирк, на эту черную мессу с любовью, привинченную в дверном проеме пивных банок.

В номере газеты «Нола Экспресс» от 4 августа 1972 г. поэт и учредитель феминистского издательства «Бесстыжая девка» Алта призналась, что ее «шокировали и ранили» «фантазии об изнасиловании» Буковски, опубликованные в «Нола Экспрессе» Дарлин Файф.

[Дарлин Файф]

13 августа 1972 г.

Попутала твоя Алта. Есть мужчины, которые насилуют, и те, кто думает о насилии. Писать об этом не значит, что автор потворствует насилию, даже если написано от первого лица. Право на творчество – это право упоминать то, что существует на самом деле. Я даже некоторых женщин знаю – лично, – чье величайшее желание – быть изнасилованными. Творчество есть творчество. К примеру, лишь оттого, что человек черный, это не значит, что он не может оказаться сукиным сыном, а потому, что женщина – женщина, это не значит, что она не может быть сукой. Давайте не будем подвергать себя цензуре от действительности из позы ходячей добродетели. Также, судя по тому, что Алта цитирует из моей колонки, я вижу, что она до того яростно праведна (почти сродни религиозному маньяку), что упускает из виду смысл всего этого: что я насмехаюсь над самцовым отношением к женщине. Мне жаль, что Алта пострадала на супружеском ложе (как она сама упомянула). Но позволь мне напомнить милочке, что и мужчины страдают на супружеском ложе. Иногда они-то как раз и суть те, кто служит. Вот правда. Могу сказать, что Алта – женская шов. свинья. Мужчины тоже ищут женщин, способных принять любовь. Предрассудок направлен во все стороны. Но почти бесполезно отражать такую атаку, как у Алты. Это лишь больше подстрекнет ее в неверном направлении ходячей добродетели. Но все равно таким типам иногда надо отвечать. Знаешь, раньше говорили, как человек, любящий домашних животных, детишек и собак, может быть плохим? А теперь так: как человек, который против войны, грязной воды, грязного воздуха, как человек, сражающийся за права женщин, может быть плохим человеком? Или, как прежде бывало, у него длинные волосы и борода, с ним все в порядке. Ну, бля, сама видишь, все это может быть только позой… Я оставляю за собой право творить в любой манере, какую диктуют действительность, или юмор, или даже – каприз. Ладно.