- Перестань! - Муж обнял ее. - Сам Заев, когда Вулич свалился, пнул его, так что ты хочешь от контролеров? В зоне ЧП, и они все будут нести ответственность. Премиальных никто не получит, ведь должны были заметить, что Вулич мастерит барабан. Бармину тоже крепко достанется - получив сигнал, он пошел один. К тому же Вулич числится за Москвой. Следствие продолжается.

- Что ты с ним будешь делать?

- Отправлю на Лесной. Вера, - мягко проговорил Виктор, - зря ты закрыла его собой. Я понимаю, тебе очень трудно.

- Боишься разговоров? - усмехнулась она. - Мол, врач Чепурных закрыла собой зэка, который до этого…

- И это тоже. Здесь колония строгого режима, и любое…

- Я спасала не Вулича, а нуждающегося в нашей помощи человека. Неужели это трудно понять? Его привезли, чтобы мы оказали ему помощь, а его на наших глазах начали добивать. Ты, оттолкнув контролеров, заступился не только за меня, но и…

- Только за тебя! - отрезал он и вышел.

- Вот мы и в расчете, - прошептала Вера. - Я не знала, кто этот полутруп. Он не выживет, его просто убили. Стоп… Это же о Вуличе говорили, что в последнем слове он сказал очень коротко: я просто хотел, чтоб меня убили. Значит, все-таки добился своего. И не сам себя убил, а его добили.

- Жив? - заглянув в открытую дверь процедурной, зло спросил Заев.

- Почти мертв, - ответил фельдшер.

- Живучая скотина, - процедил начальник колонии. - Вот мразь! - Он захлопнул дверь.

- Конечно, - кивнул Вячеслав Андреевич, - сейчас вам нагорит по полной программе. А Бармину вообще не позавидуешь. Ведь все это он спровоцировал… Бармин выпил рюмку коньяка и закурил.

- Да не думал я, что он так выступит. И вдруг… - Подрагивающей от злости рукой он налил в рюмку коньяк.

- Прокуратура была? - спросил Седых.

- А как же! - Бармин выпил.

- Если Вулич выживет, заведем уголовное дело. Нападение на сотрудника администрации, подготовка к побегу, попытка поднять бунт. Только ты нашел барабан случайно, увидел подошедшего к барабану Вулича, он открыл дверцу, и ты пошел. Ну а дальше все как было. Здорово он тебе врезал?

- Да не бил он меня. Я его толкнул, потом ударить хотел. Он отшатнулся, я и упал. А потом понял, что он сейчас нападет, и смотался. Двоих за ним послал, а они вприпрыжку от него улепетывали: говорят, он с багром на них бросился. Небось брешут. Неужели выживет? Просто невозможно. В зоне сейчас только об этом и говорят. Интересно, чего больше - плохого: мол, фуфло двинул, вот и забрался на кран, или…

- Плохого не говорят, - перебил Седых. - Все одурели. Прежде всего, барабан… Ведь ушел бы он. Одежда его в бензине лежала, собака не учуяла бы. Может, недалеко ушел бы, но с зоны свалил бы. Вот гений, мать его! Такой вариант, кстати, даже не предполагался. Я сам туда попробовал залезть, довольно удобно! - Он засмеялся.

- Как бы он выбрался, если бы барабан вниз попал? - спросил Бармин. - До Кирса бы поехал, что ли? Так там…

- Вулич что-то придумал, - снова перебил его капитан. - Просто так он бы ничего не делал. Кстати, полотно от пилы по железу нашли в его каптерке. Распилил бы провода и выбрался. И маршрут на карте помечен. Он рассчитывал в Пещере выскочить и сразу в другую сторону рвануть. Даже если бы какой-нибудь поезд не остановился в Пещере, заскочить он бы смог. Он ведь был в специальной разведывательно-диверсионной группе ВДВ. Так что ушел бы. Но почему ты никого не позвал? - уже в который раз спросил он. - И когда ты узнал о готовящемся побеге?

- Гусев стуканул, - нехотя ответил майор. - Его Алин попросил - сказал, мол, хочет фуфло толкнуть заводу. А он увидел, что Алин показывал Вуличу барабаны. Ну и сказал мне вчера вечером. Я не поверил. Ведь невозможно такое. Думал, Гусев хочет на место Алина или Вулича перебраться. Подошел к барабану и понял, что правда. Ну и думал сам Вулича повести, а по дороге еще выяснить все. Алина вызывал, но он в отказ идет. Решил не трогать его. Пусть Вулич думает, если выживет, что его Алин сдал. И мастер за него просил. Я когда увидел дверцу на барабане, обалдел. Ну и придумал, Гудини хренов.

- Его на Лесной в больницу отправлять будут, - сказал Седых. - Неужели выживет?

- Чепурных будет писать в управление. Она собой Вулича закрыла от побоев. И напишет. У нас будут крупные неприятности. Хотя у Заева с прокурором все увязано, на охоту вместе ходят. А мне втык сделают. Конечно, вариант, который ты предложил, может меня отмазать. Будешь? - Бармин взял бутылку.

- Давай, - кивнул Седых. - За то, чтоб Афган сдох. Надо поговорить с Витькой. Пусть не даст Верке писать жалобу.

- Поговори, - кивнул Бармин.

- Пепеляев контролеров материл, - сказал Седых. - Знаешь, - вздохнул он, - зэков мы частенько под пресс пускаем. Но бить труп? - Он пожал плечами. - Низко это даже для дубаков. Я не смог бы. Хотя, если Вулич выживет и вернется, я с удовольствием врежу ему разочек, разумеется, при условии, что он относительно здоров.

- А я бы убил. Любого. Даже если бы он делал последний вздох. Комиссия в зону так и не вошла, Заев в ярости. Мы тоже облажались. Покушение вроде удалось замять. А тут нате вам, перец в задницу, чтоб пощипало. Подготовлен побег. По крайней мере на такое должен уйти месяц, а он в зоне всего четыре недели. Хорошо было бы, если у него крыша съехала. Тогда все понятно было бы.

- Дурак такой барабан не сделал бы. В общем, придется подождать, как у него со здоровьем будет, а уж потом…

- Если восстановится немного, я у него половину того здоровья, что останется, отниму, - пообещал Бармин.

- Странно, - покачал головой пожилой врач. - Он действительно упал с крана?

- Прыгнул, - поправил его Чепурных. - Ударился о стрелу…

- У него множество гематом, - перебил его врач. - И нанесены они после падения.

- Били его, - недовольно признался Виктор. - В принципе это понять можно. Он мочился на них сверху, болты кидал. Чифир ему поднимали с сигаретами. А тут как раз комиссия приезжала.

- Бить умирающего? - недоуменно проговорил пожилой врач. - На такое, я думал, способны только обитатели этих мест, но никак не те, кто охраняет их. А за что он здесь оказался?

- Побег из колонии, насилие над часовым, вооруженный захват заложников. И вот подготовка побега здесь. Как вы думаете, Алексей Петрович, он выживет?

- Знаешь, Виктор, удивительно - падение с такой высоты, летел, постоянно ударяясь о лестницу, но переломов нет, не считая треснувших ребер. Голова разбита, но череп цел. Позвоночник слегка поврежден, могут отказать ноги. Он может ослепнуть вследствие проникающего ранения в районе зрительного нерва. В общем, ничего хорошего его не ждет. В Лесном, в центральной больнице лагерей, персонал - охранники в белых халатах. Лекарств очень мало, и то, что есть, разворовывается. Об этом, кстати, писали даже центральные газеты. А смертность…