– Они правда такого цвета? – спрашивает он гораздо тише, чем раньше.

– А вы хотите знать?

– Хочу, – отвечает он, и я по-прежнему ощущаю на себе его жадный взгляд. – Я хочу знать, кто вы. Увидеть настоящее лицо. Услышать имя.

Я делаю шаг назад.

– Так не пойдет, мистер Ворон. Ведь смысл зачарованного бала как раз в том, чтобы остаться неузнанным.

– Значит, если я вас увижу, то смогу опознать? Мы знакомы?

Пожав плечами, я отворачиваюсь. А потом, усмехнувшись, сообщаю:

– Вряд ли вы об этом узнаете.

С этими словами я выхожу в коридор, и по лицу расползается мечтательная улыбка.

Франко

Я смотрю вслед девушке в голубом бальном платье, спешащей от меня по коридору. Наш дивный разговор потряс меня до глубины души. Давненько мне не доводилось столь искренне общаться с незнакомцами, а может, вообще никогда. Полагаю, все дело в маскарадном костюме. Она не притворялась, не пыталась важничать или чем-то меня впечатлить. Сперва она казалась робкой, но постепенно пришла в себя. И к тому времени, как я спросил ее имя, в тоне уже сквозила насмешка. Она флиртовала со мной, не с принцем – с толстым вороном. И явно даже не подозревала, кто перед ней. Судя по всему, она искренне презирает принца и, хотя пыталась отрицать, я все же это почувствовал – ее отвращение на вкус походило на горький лимон.

Но со мной она вела себя иначе.

Однако больше всего меня поразила ее песня – навязчивая, страстная мелодия, которую я ощутил намного раньше, чем услышал, и именно поэтому изначально подкрался к девушке. Я как раз с довольным видом прохаживался по столовой, наслаждаясь презрительными взглядами гостей – похоже, мой костюм вызывал у окружающих лишь насмешки и отвращение, – когда почувствовал музыку, причудливо сплетающую в себе скорбь и покой, проникающую прямо в душу. Мелодия притягивала к себе, навевая мысли о песне сирены. Может, в жилах моей загадочной гостьи и впрямь течет их кровь? Сегодня бал устраивали для людей, и на нем почти не было гостей фейри. Однако ее уши определенно округлой формы. Наполовину фейри? Или сирена, нацепившая на себя чары с людской личиной? Но на бал не приглашали морских фейри, кроме…

Я широко распахиваю глаза.

Могла ли это быть… принцесса Мэйзи? Обычно у селки не бывает силы, которую таит в себе песня сирены. Однако ходило много слухов о… кхм… мужественности ее отца, так что личность матери Мэйзи вызывала большие сомнения, ею могла оказаться кто угодно. Наша первая встреча прошла отнюдь не блестяще, и в свете мелькнувшей догадки теперь я мог хотя бы предположить, почему столь явно не приглянулся принцессе. С другой стороны, Мэйзи не горела желанием идти на бал. Да и вовсе, если уж на то пошло, подниматься с кресла. Могла ли она передумать? Оги сказал, что видел принцессу у комнаты мадам Флоры.

Или девушка в голубом вовсе не Мэйзи? Но тогда кто она?

Я срываюсь с места и выбегаю в коридор вслед за ней, а возбуждение вместе с кровью струится по венам. Будь этот бал хоть трижды зачарованным, я должен выяснить ее личность. Девушка меня слишком заинтриговала.

Она проскальзывает в тронный зал, и миг спустя я вхожу вслед за ней. Музыка, танцующие пары, болтовня гостей. Я ощущаю оплетающие комнату потоки энергии. Она подавляет меня, вторгается в чувства. Я пытаюсь нащупать один-единственный энергетический след, но не особо понимаю, что искать. Я был слишком очарован загадочной незнакомкой и не обращал внимания на ее энергию. Меня скорее занимал… собственный эмоциональный отклик.

Крадусь по краю зала, глядя по сторонам, но, похоже, она уже смешалась с толпой гостей. Что ж, вызов принят. Ухмыльнувшись, я направляюсь к танцующим парам.

– Умная мысль, ваше высочество.

Ко мне подходит мадам Флора в человеческом облике: в черном вечернем платье и фарфоровой маске, длинные волосы уложены в элегантную прическу. На первый взгляд я не вижу чар. Хотя, по-моему, чаровница-фейри должна бы появиться в этом зале, надев на себя самые эффектные из своих творений.

Вовсе не желая грубить, я выбрасываю эту мысль из головы.

– Мадам Флора, мой посол сообщил, что вы посетите бал. Я счастлив вас видеть.

– Нужно же было взглянуть, что за наряд ты выбрал. Хотя, продавая тебе чары, я вовсе не думала, что стану соучастницей и помогу тебе улизнуть с собственного праздника.

– Я не улизнул, – поправляю я. – Просто… наблюдаю из тени.

– Неужели? – хмыкает она. – И что успел заметить?

Я вздыхаю, вспомнив о девушке и звучащей из ее уст песне.

– Довольно восхитительную тайну.

– Это как-то связано с твоей пропавшей второй половиной?

Я хмурюсь, пытаясь понять, о чем она вообще говорит. Пусть даже Флора каким-то образом заметила, что я отвлекся на незнакомку, но называть ее моей второй половиной?

В ответ на мое замешательство чаровница машет в сторону помоста.

– Я про того, на ком вторые чары.

Я бросаю взгляд на трон. На нем никого нет. И я вдруг ощущаю, что общее настроение гостей изменилось с начала вечера. Их принц куда-то пропал.

– Проклятие, Оги! – бормочу себе под нос.

– М-м-м! – тянет Флора, и ее энергия меняется. Теперь я чувствую в ней желание поддразнить. – Значит, не он выманил тебя на охоту?

– Уже он, – произношу я, оглядывая залу – вдруг каким-то чудом посол найдется здесь. – Я должен его отыскать, пока он все не испортил.

Флора лишь кивает, обходясь без реверансов, и я очень за это благодарен. Стоит хоть кому-то заподозрить, кто носит чары ворона, и в моем наряде больше не будет смысла.

– Тогда не мешкай, мой принц. И не забудь повеселиться.

Я ухмыляюсь.

– В этом весь смысл надетых на мне чар. А теперь пора начать охоту на непослушную вторую половину. Спасибо, что пришла на бал.

– О, пожалуйста. – Она машет мне рукой и скрывается в толпе.

Я быстро шагаю назад тем же путем, каким сюда пришел. Выскочив из комнаты, спешу по пустому коридору и тянусь к энергии посла. В отличие от загадочной пианистки, Оги я могу выследить довольно легко. Сейчас он поблизости, хотя его энергия немного странная на вкус. В чем дело?

Уперев покрытые перьями руки в бедра, я наблюдаю очаровательное зрелище. И покоящаяся на плечах огромная голова ворона ничуть не мешает разглядеть детали, будто бы ее и вовсе нет. А вижу я… себя. Точнее, сотканную чарами личину, чьи губы впились в рот фейри-мотылька. Черноглазая, с темными волосами до плеч, она служит во дворце, но я не знаю, как ее зовут. Руки девушки довольно откровенно прижимаются спереди к ткани его штанов – она явно полагает, что мы отлично знакомы.

– Оги! Во имя бездны, что это такое?