– Мои детишки – сплошь анархисты, а жена по-прежнему злая, как змея, – ответил он, выпустив маленькую ручку Линн.

Затем Александер окинул взглядом хорошенькую американку и напоследок заглянул ей в глаза:

– Наверное, большинство моих детей сейчас в центре города, бузят вместе с остальными психами по поводу независимости от Оттавы. Как твой брат? Я не видел его несколько лет. Черт, я даже ничего о нем не слышал, а в нашем деле это о многом говорит! Надеюсь, правительство Штатов не закопало его слишком глубоко после того маленького инцидента в армии?

– Понятия не имею. Если бы он умер, мать наверняка бы об этом упомянула, – пожала плечами мисс Симпсон.

Джонатан ощутил гнев за вежливым выражением лица Линн, небрежно обронившей эти слова, и решил проявить настойчивость. «Может, вытяну что-нибудь для рапорта», – подумал он.

– Вижу, тебя все еще раздражает упоминание о брате, – сказал он осторожно.

Девушка в упор посмотрела на высокого канадца, слегка склонила голову к плечу и приподняла левую бровь.

– Ладно, не буду, не буду, – пошел мужчина на попятную.

Он знал, что трения между братом и сестрой возникли из-за карьеры, которую выбрала Линн. Его старого друга не радовало, что младшая сестренка решила служить в разведке.

Александер откашлялся и посмотрел на дворец.

– А теперь скажи-ка – вы же стоите перед Шато-Лорье не потому, что в начале туристического сезона тут сдаются комнаты по цене второго класса? Итак, что вы делаете на Великом белом Севере[28], агент Симпсон?

– Григорий Деонович и Дмитрий Сагли, – ответила его собеседница, в упор глядя на офицера канадской разведки строгими голубыми глазами.

Весь юмор и доброжелательность Панчи как рукой сняло. Джонатан посмотрел на Линн, быстро повернулся к огромному дому и, не сводя глаз со здания, жестом велел своим людям вылезти из автомобиля и фургона.

– Я так понимаю, об их прибытии вы узнали от осведомителя из моей страны?

– Давай забудем про территориальность, Панчи. Меня проинформировали анонимно, и я тут же позвонила вашим людям.

Александер бесцеремонно отобрал бинокль у агента Эванса и посмотрел на дворец, заставив напарника Линн сердито уставиться на высокого канадца.

– Ты уверена, что это те самые кровожадные ублюдки? – спросил Панчи у девушки.

– Они даже не потрудились изменить внешность, проходя через аэропорт. Как будто хотели, чтобы их увидели.

Александер опустил бинокль и пристально посмотрел на Линн.

– А ведь они знали, что тебе обязательно сообщат. И с тобой они мечтают схватиться больше, чем с любым другим человеком в целом мире.

– Я что-то упустил? – вмешался в разговор Эванс.

– Да. Насколько я знаю вашего босса, вы упустили всё. Двое людей славянского происхождения, которые сейчас находятся в этом доме, значатся в базах всех западных разведслужб, и на каждого из них заведено дело толщиной больше фута. Где-то в этих рапортах вы найдете и упоминания о вашей мисс Симпсон. Она выслеживала их с того самого момента, как ее назначили на нынешнюю должность. Эти русские вдвоем убили пятерых американцев, шестерых британцев, одного новозеландца, трех немцев и двух сотрудников канадской разведки. И все это уже после того, как перестали работать в КГБ.

– Так чем же они с тех пор занимались? – спросил Эванс, переводя взгляд с Александера на Линн.

– Ты что, не вводишь своих оперативников в курс дела? – спросил Джонатан, бросив на мисс Симпсон холодный взгляд. – Они сообща возглавляют самый большой преступный синдикат в России. Вот что в наши дни означает «удалиться от дел» для бывших сотрудников КГБ. Последнее, что я о них слышал, – это что они распространили свою деятельность на Украину и Казахстан. Вот почему меня так заботит то, что они явились сюда, где у них нет спецслужб или полиции. Кроме того, здесь у нас и без того волнения, и, если страсти не улягутся, может произойти государственный переворот. Так что их пребывание тут – просто мор и чума.

Александер снова поднял бинокль, чтобы понаблюдать за домом.

– Я не ошибусь, если предположу, что ФБР и даже твой собственный директор не знает, что ты и твои парни в Канаде?

– Моя непосредственная начальница решила, что мы сами можем позаботиться об этом деле, Панчи, не впутывая боссов обоих наших агентств. Если бы всему этому дали законный ход, на это ушло бы слишком много времени. Поскольку тут такое творится, мы решили, что лучше будет не высовываться. Послушай, Сагли и Деонович не зря явились сюда. Какая бы причина ни привела их в Канаду, уже одно то, что они находятся в замке без приглашения, у нас в Штатах называется «резонным основанием» для предъявления обвинения, – объяснила девушка.

– Мне тут попался туманный рапорт вашего бюро госбезопасности, где говорится, что эти два маньяка, возможно, наконец, доигрались до того, что русские начали действовать против них. Похоже, российские власти заставил насторожиться неофициальный ход кого-то из американской разведки, предъявившего улики насчет причастности Сагли и Деоновича к убийствам. Так что эти двое, возможно, появились здесь в результате того сообщения. Может статься, они наконец-то в бегах. Вы не знаете, кто мог послать русским властям информацию, агент Симпсон?

Линн мгновение смотрела Александеру в глаза, после чего кивнула в сторону дворца:

– А теперь скажи мне, Панчи, что в этом чудовищном доме могло заставить парочку гангстеров рискнуть появиться на континенте, где в случае поимки их немедленно, бесцеремонно, без лишних разбирательств повесят?

Бинокль снова опустился, и Джонатан глубоко вдохнул. Да, он так и думал: именно Линн послала сообщение московским властям.

– Ничего нового, просто антиквариат для туристов, над которым можно ахать и охать. Возможно… Эй, Фуке! – крикнул он, повернувшись к десятку людей, которых привез с собой.

– Да, сэр, – отозвался один из них, человек с сильным франко-канадским акцентом.

Повесив через плечо автоматическую винтовку, он оставил остальных канадских агентов и подошел в Александеру.

– В этом дворце, кажется, остановилась какая-то передвижная выставка на тему истории золотопромышленности? – спросил у него Джонатан.

– Вообще-то да. Мы получили детальный отчет, касающийся охраны этой выставки. Там нет ничего важного, поэтому мы не стали присоединяться. Просто какое-то старое приисковое оборудование, письма домой женам горняков, всякие такие штуки. Относятся к концу прошлого – началу этого столетия.

– Шутите? Зачем двум убийцам интересоваться такими вещами? – удивилась Линн.

Александер кивнул своему человеку, отсылая его обратно к канадской «Команде-А».

– Их не должно интересовать ничто из того, о чем он сказал. И это само по себе меня тревожит, – вздохнул он еще раз.