В длинных, бесконечных стенах оказались небольшие глубокие ниши, в которых залегли темные тени. Мы быстро шли по широкой каменной аллее, вздрагивая от любого шороха и звука.

– Ич парандаси, ич осерианс! – донесся до нас глухой шепот.

Мы с Николаем переглянулись и бросились в разные стороны, торопясь спрятаться в нишах. Я вжималась в теплые мягкие стены, закусив до боли губу, чтобы не разреветься от страха. Шепот и шелест шелковых одежд приближался, в лицо пахнуло свежестью и нежным ароматом жасмина. Я увидела мелькнувший край белых одежд и непроизвольно всхлипнула. Наступила мертвая, давящая на уши тишина, так тихо становится только перед жуткой грозой или сильнейшим ураганом. Я затаила дыхание, чувствуя, как по спине пробежала противная капелька пота. Внезапно в нише я увидела белое лицо с широко раскрытыми мутными белыми глазами, от страха я прокусила губу и почувствовала, как кровь заполняет рот. В проеме стояла одна из печально известных ведьм Мальи, она раздувала ноздри, жадно вдыхая мой запах. Ведьма занесла руку с длинными узловатыми пальцами, пытаясь нащупать мое лицо, но лишь дотронулась до стены рядом. Меня замутило, чуть живая от страха, я следила за тем, как она еще раз глубоко втягивает спертый воздух, а потом медленно и неохотно отходит от проема.

Я боялась пошевелиться, боялась выдохнуть, меня трясло крупной дрожью, перед глазами все еще стояло страшное белое лицо. Звуки смолкли, факелы стали гореть не так ярко, коридор медленно погружался в полумрак. Силы оставили меня, колени подогнулись, и я сползла по стене на пол.

– Москвина! – раздался едва слышный шепот Савкова. – Вылезай, она ушла!

Обессиленная, я молчала, чувствуя, как из глаз помимо моей воли бегут слезы.

– Наташа! – Николай возник передо мной, как черт из табакерки, я охнула. – Пойдем!

Сил подняться не было. Я опустила голову на колени и захлебывалась собственными рыданиями. Никогда в жизни я так не пугалась: ни на суде, ни в карете смертников. Николай потоптался рядом, а потом вдруг стал гладить мои спутанные волосы.

– Оставь! – я отстранилась. – Нормально все.

Шмыгнув носом, я вылезла в полутемный коридор, вытирая рукавом слезы. Колдун пожал плечами и направился в глубь замка. На слабых ногах я последовала за ним.

Коридор заканчивался массивной деревянной дверью, которую Коля попытался открыть. С громким протяжным скрипом, разнесшимся по всему замку, створка поддалась, появился узкий зазор, и я быстро прошмыгнула в темноту. Мы оказались в центре круглой комнаты, из которой в четыре стороны убегали извилистые коридоры.

– И куда нам? – Я повернулась вокруг своей оси, рассматривая высокий сферический потолок. Над каждым входом светились зеленым, неизвестные мне руны, я не могла отвести от них взор, вглядываясь и пытаясь угадать странный, скрытый в них смысл. Внезапно письмена затанцевали, превращаясь в знакомые мне буквы.

– Только тот, кто погибнет, но жив останется, – я резко развернулась к другой строчке, – и кого предадут, но не сломят, – я снова крутанулась на каблуках.

– Москвина, что с тобой? – услышала я издалека голос Савкова. – Что за тарабарщина из тебя прет?

– Кто в огне не сгорит и в воде не потонет и спасет своего врага, – я снова развернулась, – тот увидит смысл начертанной тайны, для того дракон родится!

– Наташа! – ворвался в сознание резкий окрик Савкова. Я вздрогнула, буквы на сводах потухли, и от них остался лишь легкий, едва заметный зеленый след. – Ты говорила на языке ведьмы Мальи, – Николай до белизны сжал губы. – Что там написано?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Это какое-то колдовство, я ничего не помню!

Я нагло посмотрела ему в глаза, с трудом сдерживая ехидную улыбку.

– Понятно. – Губы Николая сжались сильнее.

Мы по-прежнему стояли посреди круглой комнаты, не двигались с места и враждебно разглядывая друг друга. Он сдался первым, не выдержав ясноокого взгляда, опустил глаза и уставился на грязные носки сапог. Похоже, больше не было смысла притворяться друзьями и пытаться строить хорошую мину при отравительной игре.

– Разделимся? – после некоторой паузы последовал вопрос.

Я пожала плечами и направилась к тому ходу, где на темном своде догорали последние буквы странного послания.

– Наташа, – услышала я оклик Савкова, но не повернулась и продолжала шагать по длинному узкому, как кишка, коридору, внутренне сжимаясь от страха.

Под ногами что-то хрустело, в застоялом воздухе пахло пылью и легким, едва заметным жасмином. С каждой минутой становилось все страшнее, и где-то в глубине души я даже жаждала встретить ведьму, чтобы ужасное напряжение, сковавшее меня, наконец-то прошло. Ведьмы все не шли, зато я удалялась по извилистому тоннелю в глубь замка, абсолютно не уверенная, что иду в правильном направлении. Где-то вдалеке, из темного нутра коридора послышались приглушенные удары. Я моментально вжалась в стену. Каково же было мое удивление, когда, гулко шарахнувшись о каменный свод, мне под ноги рухнул измазанный комочек с большими перепончатыми крыльями. Болотный демон встал на четвереньки, тряхнул круглой башкой и захлопал на меня большими желтыми глазами.

– Страх Божий? – на всякий случай осведомилась я, словно нежить могла дать мне вразумительный ответ: «Да, я тот самый демон и не откушу тебе все десять пальцев!»

Монстр встал на задние лапки и кивнул.

– Чудо ты мое. – Я буквально почувствовала себя одной из тех сумасшедших, что прячутся по подворотням Торуси и болтают с воображаемыми собеседниками.

Страх снова кивнул, взмахнул крыльями и плавно уселся мне на плечо, уже привычно схватившись за длинную растрепанную косу.

«…И друг тебе – болотный монстр», – отчего-то вспомнила я строчку из патриотической песенки, придуманной известным поэтом Василием Зюзкиным. Правда, всенародный любимец выступал все больше в пьяном угаре по кабакам да на бочках в базарный день, но с каким чувством!

– Не понимаю одного, – обратилась я к демону, – кто сказал Копытину, что ведьмы сами отдадут нам заклинание? Черт, да они и выпустить нас отсюда не захотят. – Идти стало веселей, звук собственного голоса, эхом отдающийся в тишине, придавал мне толику странной, почти фантастической уверенности, хотя поначалу от долетающего до меня эха я съеживалась.

Коридор заканчивался тупиком.

– …! – подытожила я, нервно облизывая губы. – Пришли.

Выбранный мною путь оказался ошибочным, я с тоской посмотрела назад. От обиды шмыгнула носом и представила себе, как Савков отыскал главную молельню с Ловцом и теперь пытается выбраться из замка, надеясь, что я останусь внутри.

Болотный демон сиротливо переминался на моем плече, потом громко взвизгнул в самое ухо и взлетел куда-то к потолку. Раздался тихий щелчок (такие звуки издают часы с кукушкой перед тем, как раздробить ночную тишину своим механическим кукованием и перебудить всех домочадцев), и сверху опустился тонкий шест. Я на всякий случай отпрыгнула на безопасное расстояние к стене, и как раз вовремя, вокруг шеста в одно мгновение развернулись железные лепестки, образуя уходящую в потолок винтовую лестницу. От удивления я сдавленно охнула и уважительно кивнула пустоте.