С огромным трудом врачу удалось сдержать нервный смех. Когда у каждого члена коллектива в руках по ножу, по пиле или по здоровенному тесаку, взаимопонимание — главный критерий долгой счастливой жизни. В случае чего потерей «больших ушей» дело не ограничится. Терри явно знал, что делал, залезая в долги…

— Славная была вечеринка. Оторвались по полной программе. А спина с тех пор ни разу и не болела. Теперь верите?

— Да. Верю. — Здравый смысл наконец победил. К черту охрану и кнопку.

— Здорово! Когда сестра поправится, принесу вам целую тушу быка.

— Не стоит.

— Думаете, не смогу? — обиделся Кай. — Вы меня плохо знаете. Хотя на крайний случай есть друзья. Они тоже будут ждать Герду. И меня. Может, понервничают немного. У них работа жесткая и грязная, а в душе они добрые.

Кай не привык так долго говорить. Он напрягался ради сестры. Нужно убедить дока взять его почку. Ведь Кай не убийца и не подонок. Он ничего не сделает женщинам. Тем более детям. Но если врач заартачится и Герда умрет…

Кто-то должен будет ответить.

Молодой человек настолько выразительно посмотрел на дока, что тот все понял без слов.

— Мне нужен документ… С возрастными метриками. — Человек выдавливал из себя слова, как ссохшийся клей из старого тюбика. При этом нервно роясь в кармане халата в поисках сигарет.

— Конечно! — Кай широко улыбнулся. — Я оставил его дома. Сейчас позвоню.

Проклятые сигареты куда-то девались. «Черт бы побрал этих безбашенных малолеток с их вечными проблемами!» — угрюмо размышлял врач, продолжая рыться в карманах.

— Тим, мне нужен паспорт, с которым мы таскаемся по барам. Да, тот самый. Прямо сейчас. Герду положат под нож, как только ты притащишь бумажку. Я отдаю сестре почку. И не забудь единицу изменить на двойку. Так, на всякий случай. Мало ли что. Жду…

— Док, — Кай закончил разговор, повернувшись лицом к собеседнику, — если вы ищете пачку сигарет, то она в тумбочке, между журналами. По крайней мере, так говорит моя интуиция…

Как ни странно, сигареты и правда лежали в тумбочке.

— У тебя нюх как у собаки, — смеялись приятели, в глубине души немного завидуя Каю. — Тебе бы в полиции цены не было.

— Мне и здесь цены нет, — весело отвечал он. — Работаю как лошадь, а получаю копейки. Да и куда я без вас? Вот то-то и оно…

Это был последний раз, когда он нашел «потерявшуюся» вещь. После того как скальпель хирурга вырезал почку, дар исчез.

Впрочем, по сравнению со спасением сестры это было такой мелочью, о которой Кай ни разу не вспомнил.

Настоящий мужчина должен быть сильным и защищать своих близких. Остальное — так… Баловство, не заслуживающее внимания простого, сильного, честного парня. Такого, каким был Кай.

До тех пор, пока силы правопорядка не вытащили бесчувственное тело из разбитой вдребезги машины. И не отвезли в страшное место, откуда не возвращался ни один нойм.

Прежде чем врезаться, наша машина успела сделать полтора оборота вокруг своей оси.

При замедленной съемке креш-тестов все выглядит на редкость захватывающе. Когда же сам оказываешься на месте пластиковых манекенов, обвешанных датчиками, ощущения немного другие. Причем это очень мягко сказано.

Нам повезло, что основной удар пришелся на заднюю часть автомобиля. В противном случае двигатель, вошедший в салон, превратил бы ноги водителя и пассажира в нечто бесформенно-жуткое.

БАБАХ!!!

Огромный пресс со страшной силой вдавил тела в кресло. Крепления не выдержали, и спинки завалились назад, упав на вздыбившееся заднее сиденье.

Хруст сминаемого металла был неотличим от хруста крошащихся шейных позвонков. Я успел испытать странное чувство, схожее с невесомостью, прежде чем получить оглушительный удар по голове.

— Б…ь!

Перед глазами поплыли цветные круги. Чтобы не потерять сознание, пришлось закусить губу. С таким же успехом можно было набить в рот сладкой ваты и попытаться укусить ее.

Не удержавшись на краю глубокой ямы беспамятства, я все же выключился. К счастью, ненадолго. Спустя несколько секунд пришел в себя.

— Ты в порядке? — Судя по бодрому голосу, Карусель отлично себя чувствовала.

На личном примере подтверждая и без того всем известную истину: «Белый Джонг» на редкость эффективный транквилизатор.

— Что?!

Скрежет сминаемого корпуса и разбивающихся стекол стоял в ушах даже после того, как все кончилось.

— Спрашиваю, ты в порядке? — громче повторила она.

— Кажется, да… — Повернув голову, я увидел острый обломок пластика, пробивший насквозь ее руку чуть выше локтя.

— А ты?

— Тоже.

— Кроме руки.

— Да ерунда. Правая так и так не работала.

Потеря чувствительности, вызванная наркотиками, превращает человека в зомби. Нервные окончания не работают, боли нет, и кажется, что ничего страшного не произошло. Хотя на самом деле порваны связки и вены. А когда действие психотропного препарата сойдет на нет, окажется, что все не так просто и весело, как казалось под кайфом.

— Бинты есть? — Мы по-прежнему полулежали в сломанных креслах внутри искореженной машины.

— Хочешь перевязать рот?

— Рот?! — Я не сразу понял, о чем идет речь.

— Ты выглядишь, будто напившийся крови вампир. Потерял зубы?

— Скорее, прокусил губу. Так что с аптечкой?

— Была в багажнике. Сейчас где-то рядом с нами.

Оценив шутку, я оторвал рукав от своей рубашки, сделав из него некое подобие жгута.

— Сначала остановим кровь, с остальным разберемся позже.

Использовать браслет-аптечку я не решился. Карусель и без того была выше крыши накачана всяким дерьмом. Неизвестно, как среагирует ее организм на безобидный антибиотик, не говоря о чем-либо более серьезном.

— «Позже» уже не будет, — спокойно, как будто разговор шел о не заслуживающей внимания мелочи, произнесла девушка с искалеченной рукой. — Мы не успеем выскочить из ловушки. — Как ни странно, сейчас она выглядела нормально.

Пожалуй, именно эта «нормальность» была хуже всего.

Мозг привыкает к нереальности происходящего. Обезглавленный труп не ассоциируется с убитым другом. Предсказывающие будущее демоны на заднем сиденье машины похожи на цирковых попугаев, вытаскивающих записки из помятого цилиндра фокусника. Безумная гонка по скоростной трассе напоминает автомат виртуальной реальности в шумном прокуренном игровом зале. А теория заговора, в результате которого огромный город превращается в ловушку, — ни больше ни меньше сюжет дурацкого комикса.