Плеяда одаренных скальдов-певцов в свое время собралась вокруг короля Харальда Сурового: Торарин Славослов, Арнор Скальд Ярлов, Тьодольв сын Арнора и другие. И сам король был, как уже говорилось, талантливым скальдом.

С XII в. искусство скальдов стало редким. Из скальдов известны Эйнар Скуласон, ярл Рёгнвальд, Гальр сын Торарина. С конца XII в. некоторое возрождение интереса к скальдической поэзии было следствием творчества Снорри Стурлусона и его племянников. Один из известных скальдов первой трети XIII в. был епископ Бьярни сын Кольбейна (ум. 1225), влиятельная фигура в норвежской и оркнейской политике своего времени. Но в середине XIII столетия этот жанр приходит в упадок.

В сагах попадаются сведения о людях, которые, не будучи собственно скальдами, знали стихи, а подчас и умели их слагать.

В той же «Саге о Греттире» рассказывается следующая история. Хутором Бережок, повыше Мыса Тинга, владел некий Свейн. Он «был добрый хозяин, человек веселый и любил сочинять всякие забавные стишки». Однажды, когда его резвой кобылкой Седелкой завладел Греттир, Свейн сказал по этому поводу стишок. Греттир ответил, и так они некоторое время переговаривались стихами (гл. XLVII). В числе персонажей этой саги есть стихотворцы, один из которых, современник Тормода, не служил, а двое других, в сущности, не были скальдами, но стихи складывать умели. И мать Греттира, когда узнала, что он погиб, сказала вису (гл. LXXXIII). Правда, «Сага о Греттире», написанная в XIV в., считается не вполне достоверной.

Когда Торольв сын Грима и его брат скальд Эгиль возвращались из набега на богатый датский город Лунд (область Сконе), они на обратном пути остановились у одного ярла. Его юная дочь оказалась соседкой Торольва по пиршественному столу и между прочим сказала ему вису («Сага об Эгиле»). О том, что некоторые женщины слагали стихи, свидетельствуют и другие саги.

Наряду с торжественными песнями в сагах, хотя намного реже, встречаются и стихи, написанные по различным житейским поводам. Например, один из героев «Саги о Битве на Пустоши» посвятил вису жене, с которой поссорился и решил: «Пусть поживет одна».

В «Саге о Хервёр» приводятся загадки Одина, изложенные в поэтической форме, т. е. стихи-загадки[1838]. В народе бытовали и обрядовые стихи, которые пелись жрецами и колдунами при камлании[1839]; вероятно, существовали обрядовые стихи, исполнявшиеся и по другим поводам, но мне они неизвестны.

Жанров скальдической поэзии, как и поводов для написания стихов, существовало немало, и все они, помимо чисто поэтических достоинств, несли память о людях и идеях, подвигах и грехах, надеждах и печалях, о непростой повседневной жизни людей саги.

В основе скальдической поэзии лежит хвалебная драпа. В исландском памятнике XIII в. «Перечень скальдов» названо 140 (!) скальдов, которые слагали хвалебные песни в честь скандинавских правителей. Несомненно, что самые известные, успешные скальды были обязаны своей славой в первую очередь торжественным хвалебным стихам. И что хвала воздавалась преимущественно владыкам. И что основой хвалы служили воинская доблесть, победы, щедрость вождей, а также преданность, самоотверженность их дружины. Таковы были стиль и дух эпохи.

Поскольку, как правило, скальд был участником или очевидцем событий, которые он описывал в своих стихах, и точно так же участниками или очевидцами этих событий были его первые слушатели, то фактам, изложенным в этих стихах, как уже говорилось в иной связи, можно вполне доверять. Именно так, с полным пониманием, относятся слушатели к рассказу о побоище, который Торарин облек в форму стиха[1840]. Стоит еще раз подчеркнуть, что если стихи впоследствии пересказывались, то исказить их было намного труднее, чем прозаическое повествование. Поэтому стихи скальдов — достаточно надежный исторический источник. Только в XII в. появились драпы о героях прошлого, в том числе героях родовых саг. Вот в них авторы уже могли давать известную волю фантазии, с оглядкой, конечно, на потомков своих персонажей. Кроме того, у многих скальдов был большой жизненный опыт и широкий кругозор, ведь они участвовали в сражениях, много путешествовали как викинги, со своими патронами как дружинники или самостоятельно, разъезжая по дворам правителей. У них было множество возможностей заимствовать образы, сюжеты, обороты речи, отдельные строфы, выразительные средства и даже целые стихи, например из общей англо-скандинавской «копилки». Но особенно фантазировать было не безопасно, учитывая то внимание, с которым слушатели относились к репутации своих родичей и предков; исландцы, например, и сегодня славятся знанием генеалогии своих семей, начиная с первопоселенца.

При всей условности некоторых позиций, романтической пафосности, скальдические стихи весьма содержательны, в них отражены событийная история, религия, мировоззрение, немало сведений о вещном мире, ценностной шкале, идеалах своего круга — менталитете военной, служилой элиты.

Некоторые хвалебные песни отчасти приводились выше. Уже ясно, что они слагались преимущественно в честь правителей — королей и ярлов, реже хёвдингов, иногда друзей и любимых женщин. Например, Арнор Скальд Ярлов сын Торда получил свое прозвище потому, что слагал висы об оркнейских ярлах Рёгнвальде (который и сам слагал хорошие стихи) и Торфинне. Но ему же принадлежат пышные хвалебные песни в адрес норвежских королей Магнуса Доброго и Харальда Сурового, датского короля Кнута и некоторых знатных исландцев XI в. Его песнь, например, о короле Магнусе включала такую вису:

В дружине Харальда Прекрасноволосого, как уже упоминалось, было много скальдов. Сохранились хвалебные висы одного из них — Хорнклови, которые обильно цитируются в саге об этом короле. Так, о победах короля на суше и на море скальд писал:

Скальд Тормод Бахрома, сын хёвдинга Торкеля Бахромы (конец X — начало XI в.), составлял поэмы о знаменитом Снорри Годи (ум. 1031). В их числе — победная виса в «Саге о людях с Песчаного Берега», где воспевается победа Снорри Годи над разбойниками, поминальная драпа — в ней Снорри прославляется как воин. Всего в этой саге пять хвалебных вис Тормода Бахромы, скорее всего когда-то входивших в поминальный флокк, который получил название «Речи Ворона»[1843]. Вот одна из этих вис: