звучало глупо. Но услышав это приветствие и глядя на меня, с широченной, во весь рот улыбкой идущего к нему, раскинув руки, палестинец на пару секунд замешкался, и мне этого времени хватило, чтобы последние метра полтора преодолеть одним прыжком. Прежде чем ствол оказался направлен в мою сторону, готовый выплюнуть в мой живот порцию свинца, я нанёс удар правой прямой…

Араба буквально снесло, словно в него врезался нёсшийся на скорости автобус или грузовик. Ноги в кроссовках промелькнули перед моим лицом, автомат отлетел в сторону, а палестинец так приложился затылком об асфальт, что я услышал вполне отчётливый хруст.

Бляха муха, живой ли? Хотя… Это же террорист, таких не жалко. И вообще, меня тут не было, сейчас просто сделаю ноги, пока народ не переполошился от всей этой суматохи, рвану в сторону участка, на котором расположилась советская сборная.

– Hende hoch!

Не успел… Я медленно поднял руки, оборачиваясь на голос. Ко мне осторожно приближались двое полицаев, направляя в мою сторону дула короткоствольных автоматов. Откуда они появились? Явно со стороны здания, где жили члены израильской делегации. Выходит, и там была засада?

– I am a Soviet athlete? – сказал я как можно дружелюбнее. – I couldn't sleep, I decided to run a little, and then this unknown man jumped out at me with a machine gun. I was scared and hit him. I hope he's alive? Who could it be? I heard sounds similar to the firing of a machine gun in that direction…[37]

Полицаи переглянулись, один из них опустил ствол автомата, второй всё так же держал меня на мушке. Первый ему что-то сказал негромко, подошёл ко мне.

– I know you, you're a boxer, – на не самом плохом английском произнёс он. – I saw on TV how you took down that big American. And now they helped to detain a criminal who illegally entered the protected area. I have to ask you to wait here[38].

Ну что ж, подождём. Похоже, придётся ответить на несколько вопросов. Надеюсь, это не займёт много времени, и очень хочется надеяться, что руководители советской делегации меня не отправят меня первым же рейсом обратно в Союз. Так-то я вроде как даже своего рода подвиг совершил, мне грамоту за такое можно дать, а не приписывать какую-нибудь дискредитацию образа советского спортсмена. Хотя с этих станется.

Палестинец оказался жив, но получил в результате падения и удара затылком об асфальт закрытую черепно-мозговую травму, и примерно полчаса спустя с места происшествия под охраной был отправлен в госпиталь. Это был восьмой, последний террорист, остальные семеро были задержаны во время попытки преодоления ограждения примерно в полукилометре от КПП. Вернее, задержаны оказались пятеро, один из них был тяжело ранен, а трое полегли на месте, уничтоженные ответным огнём полицейских, среди которых были двое относительно легко раненых, и к счастью, обошлось без «двухсотых».

Меня же этапировали, если можно так выразиться, в Мюнхен, в полицейское управление, куда вскоре подъехал представитель советской делегации, какой-то там зампред из Госкомспорта по фамилии Крылов, а ещё сотрудник консульства Юрий Иванович Сергачёв, который встречал нас в аэропорту. Он выполнял одновременно услуги переводчика на немецкий и с немецкого. Причём прибыл вместе с адвокатом. Им объяснили, что меня пока ни в чём обвинять не собираются, равно как и задерживать, всего лишь допросить и отпустить под подписку о невыезде. Степанов, оставив пока сборную на Ли и Радоняка, тоже примчался, но его к следователю не допустили, сказав, что и так там слишком много русских, предложив подождать в коридоре. Где-то в четверть второго меня наконец выпустили, попросив особо о происшедшем не распространяться и заставив дать подписку о невыезде, пока идёт следствие.

– Это сколько ж мне здесь торчать придётся? – не выдержал я, и Сергачёв на немецком повторил мой вопрос.

Следователь пожал плечами:

– Будем надеяться, что до закрытия Игр мы с этим делом разберёмся. А пока можете быть свободны.

Правда, так просто к консульской машине пробраться не удалось, уже на крыльце управления нас обступила толпа репортёров, засверкали вспышки фотокамер.

– Мистер Покровский, правда, что вы обезвредили одного из террористов? – выкрикнул на довольно отвратительном русском один из них.

– Ноу коммент, – увлекая меня к машине, отрезал консульский почему-то на английском, и на нём же продолжил. – Ждите официального заявления местных властей.

Наконец мы оказались в салоне «Audi F103», рядом с севшим за руль Сергачёвым на переднем пассажирском сиденье устроился чиновник из Госкомспорта. Мы со Степановым расположились сзади, адвокат к тому времени с нами успел попрощаться.

– В деревню? – спросил консульский у спортивного чиновника.

– А может, заедем куда-нибудь перекусить? – предложил я. – Я сегодня без завтрака и обеда, только один раз кофе принесли с бутербродом, я только ещё больше есть захотел. А столовая в деревне по часам работает, обед с двенадцати до половины второго.

– И то верно, – согласился представитель Госкомспорта и повернулся к консульскому. – Юрий Иванович, где тут можно вкусно и недорого перекусить?

Десять минут спустя мы уже сидели в пивной «Hofbräuhaus». Правда, пива, в отличие от остальных посетителей, не заказывали. Кто-то взял сок, кто-то минеральную воду, а я выбрал апельсиновый сок, которым запивал жареные на гриле свиные колбаски с рагу из фасоли. За перекусом пришлось в подробностях живописать события сегодняшнего утра.

– Вот, не спалось тебе на свою голову, – выговорил мне Степанов, когда я закончил рассказ. – А если бы он успел выстрелить?

– Так не успел же, – с невинным видом пожал я плечами. – Кстати, до боя примерно четыре часа остаётся, может, я успею пару часиков в деревне вздремнуть?

– Ты думаешь, за тобой потом специально автобус будут гонять? Через час вся сборная выезжает в этот, как его, «Бокс-Халле». Поедешь с нами, там подыщем тебе укромный уголок. Разрешаю даже матрас взять с подушкой… Вот ведь ёшкин кот, ответственейший четвертьфинал, а он сутки с лишним не спавши!

– Смотри, Покровский, проиграешь шведу…

И чиновник Госкомспорта нахмурился, недвусмысленно намекая на далекоидущие выводы.

– Не проиграю, – заявил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

По пути, в который уже раз за сегодняшние передвижения по Мюнхену, обратил внимание, как бросается в глаза контраст между старыми и новостройками. Многие дома были возведены не то что до войны, а ещё явно в прошлом или даже позапрошлом веке. Но, однако, поддерживались в хорошем состоянии, и думаю, простоят ещё столько же. И вряд ли снесут ради новостроек, всё-таки в европейских городах исторические центры холят и лелеют, а