кармана правую руку, он схватился за перила; рукоятка револьвера, которую он выпустил, вдруг показалась ужасно горячей и липкой. В голове вибрировали и гудели провода.

Так чего ты добиваешься? Ты, который всю жизнь держался за юбку сестры! Что уж там говорить, Джейн всегда была для тебя женщиной номер один, олицетворением мира и спокойствия.

Ты никогда не благодарил ее. Бесполезно. Окончательно договорившись с Диком, ты вернулся из Кливленда за своими вещами, и Джейн вместе с остальными членами семьи внимательно выслушала рассказ о твоих грандиозных планах.

На следующее утро она вошла в твою комнату, когда ты упаковывал чемодан.

– Билл, боюсь, тобой движет желание сделать что-то для своей семьи. Но ты не должен. Дела в аптеке сейчас идут лучше, чем когда бы то ни было, а, учитывая, какими темпами разрастается город, через пару лет мы сумеем продать ее за хорошие деньги. А пока мы вполне способны себя неплохо обеспечить. Даже если первые два-три года сочинительство не даст тебе стабильного дохода.

Бесполезно. У тебя в кармане лежали пятьсот долларов, выданные Диком в качестве аванса, – это было больше, чем ты когда-либо имел.

Джейн повторила свою попытку четыре года спустя, когда аптека была успешно продана и ты приехал помочь «снять легкую добычу с крючка», как она выразилась в своем письме. В сущности, тебе ничего не пришлось делать, только подписать бумаги. Джейн провернула безупречную сделку.

– Я собираюсь в Нью-Йорк и беру Роуз с Маргарет с собой, – сказала она. – Мама останется здесь с тетей Корой. Благодаря твоей щедрости Ларри сможет в следующем месяце поступить в колледж и ни о чем не волноваться.

Коротко и ясно. А тебя так и подмывало сказать: «Возьми меня с собой в Нью-Йорк. Давай жить вместе. Я буду писать или найду работу и вообще сделаю что угодно. Возможно, в один прекрасный день ты станешь мной гордиться». Но ты промолчал.

Еще более бесполезными были все твои попытки помочь Ларри, который в один прекрасный день приехал с Запада в Нью-Йорк, словно теленок, дерзко бодающий мать в поисках молока.

Твой шикарный кабинет приятно удивил, хотя и не потряс Ларри.

– Ты уже решил, где я начну разносить на части это здание? – рассмеялся он.

Он позволил тебе все решать за него, и ты был этим приятно взволнован, не подозревая о том, что все объяснялось его юношеским энтузиазмом и равнодушием к деталям. Тем более что все было уже решено. Дик повел себя на редкость благородно.

Ларри шесть месяцев проработал на заводе в Огайо, еще шесть – на рудниках в Мичигане и несколько недель – в Нью-Йорке. И прекрасно себя проявил. Еще совсем молодой, он мало-помалу обретал уверенность в своих силах и способностях, однако все эти месяцы, переросшие в годы, ты постепенно начинал ощущать некую неловкость в отношениях с братом.

Взрыв произошел в самый тяжелый для тебя момент и совершенно неожиданно. Только неделю назад Ларри стяжал новые лавры, успешно завершив переговоры по строительству моста в городе Камберленд, штат Мэриленд. Тяжесть момента объяснялась ссорой с Эрмой, которая накануне вечером вдруг показала свои красивые зубки, самым неприличным образом нарычав на тебя. Когда вы с Ларри сели за свой обычный угловой столик в Клубе предпринимателей и брат неожиданно огорошил тебя заявлением, что покидает «Карр корпорейшн», поначалу ты почувствовал лишь легкое раздражение.

– Ты, наверное, шутишь, – сказал ты.

– Нет, не шучу. Я собираюсь все бросить. Такая жизнь не по мне.

– И чем ты хочешь заняться?

– Не знаю. Благодаря вашей с Диком щедрости мне удалось отложить приличную сумму. Теперь я могу купить у Мартина его ранчо в Айдахо, где гостил прошлым летом. Он дешево продаст.

– Собираешься разводить скот?

– Очень может быть. Или найду работу в лесничестве. Пока не знаю.

Похоже, он давно обдумывал эту идею.

В тот вечер ты отправился навестить Джейн в ее доме на Десятой улице, где ожидал, как всегда, увидеть толпу гостей. Ты рассчитывал отвести Джейн куда-нибудь в тихий уголок и попросить ее образумить Ларри. Но когда ты приехал к сестре, комнаты на первом этаже были погружены во мрак. Поспешно поднявшись наверх, ты обнаружил Джейн в ее спальне наедине с Ларри.

– Полагаю, Ларри рассказал тебе о своих планах начать новую жизнь?

– Да.

– Мы как раз об этом говорим, – произнес Ларри. – Джейн считает, все правильно.

Джейн накрыла твою руку своей:

– Ларри, ступай. Дай нам с Биллом поговорить. Уйди, пожалуйста.

Он направился к двери, по дороге заметив, что увидится с тобой утром в офисе.

– А ты тем временем поможешь мне справиться с этой детской вспышкой раздражения, – язвительно сказал ты сестре.

– Да, – неожиданно согласилась она, сжав твою руку. – Мне чертовски стыдно! Ты, конечно, обиделся. Я так и сказала Ларри, когда он впервые об этом заговорил.

– Значит, вы уже давно сговорились за моей спиной. Представляю, как вы с Ларри гадаете, сумею ли я быстро оправиться от удара.

Ответа не последовало. Ты поднял голову и увидел слезы в глазах Джейн.

– Ты единственный человек, из-за которого я когда-либо плакала, – наконец проронила она. – Похоже, твои чувства волнуют меня больше, чем мои собственные, не говоря уже обо всех остальных.

Месяц спустя Ларри уехал на Запад. Если даже Джейн не удалось повлиять на тебя, где тебе было справиться с Ларри! Бесполезно.

Ты мог вечно ходить по замкнутому кругу. С чего начинается осознание бесполезности любых усилий? В твоей душе оно почти наверняка поселилось именно тогда, когда ты пришел домой к миссис Дэвис. Тебе тогда было пятнадцать или семнадцать. Впрочем, какая разница?

Однажды зимой, в понедельник, ты оказался на ее крыльце с зонтиком, который она забыла накануне у старой миссис Пул, жившей на другом конце города. Миссис Дэвис сама открыла дверь.

– Здравствуй, Уильям. Спасибо большое. – Увидев, что ты покраснел и стал мять в руках кепку, она продолжила: – Может, зайдешь ненадолго? Мама уехала на неделю в Чикаго, а муж еще не скоро вернется домой.

Ты уже несколько раз, преодолев крепостной ров в виде лужайки, подходил к белым воротам замка прекрасной дамы, но еще никогда не был внутри.

– Давай сядем на диван и пробежимся по теме следующего урока. – Должно быть, она следила за выражением твоего лица, так как поспешно добавила: – Или ты предпочитаешь просто поговорить?

– Просто поговорить! – присев рядом с ней на краешек дивана, выпалил ты.

Когда ты пришел во второй раз, уже без всякого предлога, она рассказала тебе о своем муже. Этот, казалось бы, неплохой человек