Шрифт:
Интервал:
Закладка:
========== 35. Этому миру нужен герой ==========
«И… солнечная, не говори Гину, что это за кольцо», — мысленно попросил Сектар и открыл глаза. Он был в гостиной, вальяжно развалившись в кресле. Тяжело вздохнув, туманный потер лицо, чувствуя неприятную сухость на своих ладонях — он высушил тело, хотя даже был не готов к тому, что ему придется копаться в чужой голове. Он бы смог ослабить магию этих женщин, но он был не готов, рядом с ним не было нужных амулетов. Он просто не мог забраться глубже в голову.
Всё хуже, чем он думал. Будто сама судьба пытается остановить эльфов. Сначала мамино предсказание, потом вся эта ситуация с сиренами… Ещё и маги их поджимают, и хоть люди борются со злом, но отчего-то Сектар был уверен, что маги не побояться испачкать руки кровью, кровью его брата и этой солнечной. Конечно туманный переживал за неё! Ведь если с ней что-то случится, Гинтар себе не будет места находить. Да и с лунной та же ситуация… Но отчего-то на ум пришла именно солнечная.
А ведь точно, лунная! Сектар вскочил с кресла и выбежал из гостиной на поиски своей матери. В последнее время она чувствовала себя очень оскорбленной. Ещё бы! Какая-то эльфийка без рода и титула по крови оставляет ей поношенную одежду с милой записочкой. Заринти была в бешенстве, когда увидела это.
— Она всёрьёз считает, что я стану носить поношенное? Да ещё и кем! — и хоть матушка буянила последующий день, Сектар знал, что Валанди ей приглянулась. Даже среди своих Заринти была сильной женщиной, которая не боялась показывать свою волю. Быть может, именно что-то схожее с солнечной она и увидела? Как знать, может, отец и будет в ярости, но матушка точно одобрит выбор брата.
В родительской опочивальне Заринти не оказалось. Сектар заволновался, что она могла уйти в гости, но с облегчением увидел, как она гуляла с отцом по саду. Туманный тут же помчался к ним.
— Матушка, — вскрикнул сын. — Я могу с тобой поговорить? — Заринти и Майнсет как-то странно переглянулись, но мужчина таки отпустил свою жену и, что-то прошептав на ухо, пошёл по саду гулять дальше в одиночестве. Эльфийка же обеспокоено взглянула на сына. Ещё бы — он почти никогда не говорил с ней наедине. Если только что-то серьёзное случилось. — Матушка, позволишь ли мне посмотреть твоё видение?
— Которое именно, дорогой?
— О лунной.
Заринти забеспокоилась ещё сильнее. На лунную ей было плевать, но с ней рядом её дорогой сыночек, и она подозревала, что Сектар беспокоился именно о нём. Кивнув, женщина протянула руку. В сознание матери он вошёл как в нечто священное, куда не достоин попадать ни один смертный. И сам он не достоин сознания матери, оттого даже не вникал в то, что видит и чувствует. Лишь искал то, что ему нужно. Заринти почувствовала, как их сознания переплелись, и подтолкнула свои воспоминания о том ужасном ведении. Она в теле зверя, бежит по лесу и ощущает, как на неё набрасывается кто-то… Слишком быстро, смутно, непонятно. После чего яркий свет в глаза, тупая боль в голове, и Сектар увидел небо, удаляющееся от него небо, а сам он словно падает в пропасть. Новая вспышка боли в спине, и холод, обуявший его, холод и нескончаемый поток воды, и ледяная мысль, что никого рядом не оказалось, после чего тьма и расслабление.
Сектар осторожно вышел из головы матери. Теперь ясно, отчего она просила передать звёздному, чтобы он не отходил от неё. Если бы Закнеыл был рядом, предсказание могло и не сбыться. Но судя по тому, как трудно даётся путь избранным, Сектар засомневался, что звёздный сможет быть с ней всё время.
— Тебе это чем-то помогло, сын? — взволнованно спросила Заринти, кладя ладонь на плечо младшего.
— Не совсем, матушка, — покачал головой он. — Но я постараюсь что-нибудь сделать.
***
До самого вечера Сектар измывался над собой. Он сидел на берегу в порту, раз за разом посылая мысленные сигналы во всё живое, что чувствовал в воде, но не видел, кто именно являлся этим живым: рыбы, дельфины, даже морские звезды. Он звал одного морского, воспоминания о котором выцепил у солнечной, но вместо его головы на пути туманного попадалась всякая… рыба. И всё же он тешил себя мыслью, что морские умеют общаться на языке рыб. А уж те их позовут. Или хотя бы должны сказать, что один туманный эльф не просит, а требует здесь одного из их представителя.
Но время шло, с моря дуло всё сильнее, эльф замерзал, а магических сил становилось всё меньше. И когда туманный уже собрался было просить помощи у отца или какого-нибудь городского поисковика, из воды выглянула голубоватая голова. То было даже не волосами, а что-то похожее на водоросли. Сектар удивился бы, если бы не увидел это существо в голове солнечной.
— Орлоно, смею предположить? — высокомерно спросил Сектар.
— И что же понадобилось вредителю моря от советника Гайзила? — тем же тоном спросил морской, выглядывая из воды ещё больше.
— Это ты о том, что туманные ловят рыбу в ваших водах? — фыркнул он. — Или о наших кораблекрушениях, которые вы устраиваете? Довольно! — повысил голос эльф до того, как Орлоно ответил. — Я так понимаю, вам не меньше туманных выгодно, чтобы магия вновь появилась среди эльфов, не так ли?
— К чему ты клонишь?
— Если ты не поможешь одному из пророческих эльфов, магия может не вернуться.
***
Поговорив с Орлоно, Сектар заперся в своей комнате и игнорировал любые просьбы слуг и гневные речи отца. Родители ещё не знали, но чувствовали, что что-то происходило с младшим сыном. Сначала странный разговор с матерью, потом долгие сидения на берегу, после чего сын, как ошпаренный, влетел в дом и убежал в свою комнату, из которой доносились странные звуки. А когда он вышел, мать раскрыла рот в немом крике, а Майнсет чуть не лопнул от гнева. Сектар был одет в тёплые одежды, за спиной у него два доверху набитых рюкзака, а по всему телу прикреплены разные амулеты. Как отец служившего в армии старейшины, Майнсет знал, что таким сын был, лишь когда уходил в дальние земли либо в патруль, либо… в сражения. А
