– Проклятое дитя Темного! – вскрикнула женщина и замахнулась хлыстом снова. Мальчик отшатнулся, но не рассчитал, что дальше лестница и кубарем полетел вниз.

Дернулась к нему навстречу, пытаясь поймать, но, увы, поймала только внизу лестницы. Вверху хлопнула дверь. Со словами «подумай над своим поведением» графиня закрыла ее, судя по звукам, на тяжелый засов. Свет пропал, мои глаза снова попытались привыкнуть к темноте, пока руками я ощупывала неподвижное тело. Он как будто настоящий, я даже чувствую тепло его маленького тела.

– Эй, просыпайся, – шепчу, немного тряся его за руку.

Не реагирует, а что если во время падения что-то повредил? Он же умереть мог! Вот же сволочь эта графиня! Видимых повреждений, кажется, нет, но мало ли что он мог сломать падая? Ребенок ещё, кости хрупкие. Кряхтя и тихо матерясь от натуги, подняла его на руки и перетащила с пола на кровать. Маленький такой, натерпелся столько за свою короткую жизнь. Что-то мне даже кренделька не жалко для него повзрослевшего. Приложила руку к его носу, вроде дышит. Как в кошмарах оказывать первую помощь детям? Оглянулась, чтобы найти что-нибудь, чтобы хоть плечо обработать, но почувствовала, что кто-то сжал мой мизинец и оглянулась. Проснулся?

– Мама, это ты? – спросил он с такой надеждой, что внутри меня все задрожало, а на глаза навернулись слёзы.

– Я, Анри, – бессовестно соврала, сжав его руку, надеясь, что он не поймет мой обман.

– Мама, – заплакал он, сжав мою руку ещё сильнее и даже повернувшись на бок, чтобы обнять меня за шею. – Я так скучал по тебе…

Зачем я это сделала? Зачем утешаю его? Из моего рта чудом не вырвалось ругательство, а затем моя рука осторожно коснулась его спины, медленно погладила его, чувствуя, как это неправильно – притворяться его матерью. Утешать будущего злодея, нормально ли? Нет, точно нет. Но вот утешать мальчишку мне кажется правильным. Будь у него другая судьба, может и не вырос бы злодеем, да? Кто его знает, люди не меняются, но это взрослые, не дети. Дети как чистый лист, который так легко испачкать.

– Все будет хорошо, Анри, – повторяю словно мантру, надеясь, что это его успокоит.

– Ты заберешь меня отсюда, мама? – обрадовался он, а я была готова бить себя по лицу и кусать язык от отчаянья.

Соврать ему? Безобидное обещание, которое я не смогу исполнить, не то, что его настоящая мама. Одна ложь тянет за собой другую, если я сейчас солгу, то это никогда не закончится. Аккуратно выбираюсь из его объятий, если это действительно реальность, а не кошмар, то я нахожусь в прошлом Анри? Как так получилось, что на его щеке появился тот шрам?

– Я не могу, – эти слова даются тяжело, но так правильно.

– Мама? – испугался он, сжав мою руку крепче.

Где-то наверху послышались шаги, мальчик испуганно замер, а я поняла, что сон как-то затянулся. В прошлый раз, когда он так затянулся, меня почти убил подросток, именно вот этот вот Анри, которого я здесь жалею. Смотрю в эти синие глаза, в которых отражается луна, и вообще забываю обо всем на свете, забываю, что этот мальчик станет убийцей и ему суждено быть злодеем в этой истории.

– Беги отсюда Анри, беги, – шепчу, решившись на дурацкую авантюру. Я едва ли не силой заставляю его сесть, но он не может сидеть, сразу заваливается на меня и обнимает.

– Мамочка, не уходи, я так долго ждал тебя, – пробормотал он, повиснув у меня на шее.

Горячий какой, у него жар? Он бредит, поэтому и принял меня за свою маму. Неужели именно его болезнь вызвала гнев графини?

– Анри, ты слышишь меня? – похлопала его по щекам, но мальчик не слушал, он все повторял, чтобы мама не уходила.

Похоже, ему срочно нужен доктор, а его заперли в подвале. Матерясь на чем свет стоит, но тихо, уложила мальчика обратно на кровать, нужно как-то вытащить его отсюда.

Залезла на стол, дернула решетку, которая оказалась забита наглухо, не выломать. Остается лишь дверь, спрыгнула со стола и побежала по лестнице. Конечно же, все закрыто, тем не менее, я отошла на две ступеньки вниз и со всей силы толкнула дверь. Та дернулась, но засов устоял, так что пришлось попробовать снова и снова, чувствуя жуткую боль. Под конец у меня сдали нервы, от боли и морального давления в виде мальчишки, продолжающего звать свою маму.

Чертова графиня, если взяла ребенка так заботься о нем, а то только орать и пороть может! Тварь, жаль я ее в прошлый раз сама собственными руками не придушила. Плечо взорвалось дикой болью, так что я со злости пнула дверь ногой и тупо потеряла равновесие. С лестницы я слетела не так эффектно, как мальчишка, но приложилась знатно, при этом издав столько шума, что если слуги его не услышали, то совсем глухие. Вон, какой топот за дверью, крики и шум, ругаются, решая открывать дверь или нет. Жалкие боятся хозяйки настолько, что забыли о сострадании к маленькому мальчику, но они ещё получат своё, их покарает повзрослевший злодей. Я смеюсь, дико и так страшно, что голоса наверху исчезают.

– Госпожа? – раздался голос кого-то из слуг, что принял мой смех за ее. – Вы там?

– Что здесь происходит? – раздался голос графини наверху, а я перестала смеяться, почувствовав маленькие ручки на своем плече. – Кто там?

– Тетя, не умирай, – хнычет он. Наконец-то понял, что я не его мама. Хотя почему он меня тетей называет? Сестрой бы назвал, я же не такая уж старая, в книге так точно. Ещё и плачет, что я даже виноватой себя чувствую. И вот эта вот плакса – злодей? Я вас умоляю… Может это он от температуры такой ранимый?

– Что ты, как девочка, плачешь, в самом деле? – ухмыльнулась, чувствуя во рту привкус крови. Засов сняли, но снаружи так тихо, словно все прислушиваются к нам. – Я не могу умереть, сам же сказал.

Дверь внезапно открылась, свет упал прямо на меня и мальчишку, но никто, кроме него, так и не увидел меня.

– Что ты раскричался здесь? Весь дом на уши поставил, – решила снова прикрикнуть на него графиня и обратилась к мужчине в черном фраке дворецкого. – Артур, вызови ему доктора Ту и приведи его в порядок.

– Будет исполнено, – сказал мужчина и принялся спускаться по лестнице, и после этого я успокоилась и проснулась.

Потянулась за книгой, но сбила что-то с прикроватного столика, оно противно зазвенело, заставляя меня открыть глаза. Никаких тебе раненых мальчиков, только реальность, увы, не моя. Стоило мне устало откинуться на подушки, как дверь резко открылась. Элла в ночной рубашке и с маленькой газовой лампой наперевес бросилась ко мне.

– Госпожа, что-то случилось? – она обеспокоенно отставила лампу и принялась осматривать меня, откинув для этого одеяло в сторону.

– Ничего не случилось, – пробормотала, а женщина, убедившись в том, что я цела, подняла с пола колокольчик, который я видимо и уронила.

– Вы уверены? – испуганно спросила она, затем сжала мою руку и накрыла ладонью лоб, точно действительно являлась моей мамочкой.

– Просто кошмар, – заверила ее. – Больше он не повторится, так что иди спать.