— Можно вам задать вопрос? — поинтересовалась она. — Скажи, а что такого особенного, Дракон попросил у королевы Роксаны Остин? Отчего отказалась покойная королева?

— Меня не было на переговорах, — ответила Дайн. — Лишь слухи, которые ходят среди солдат моего Дракона.

— И все-таки. Что за слухи?

— Дракон пожелал дань. Десять миллионов рупий и пятьдесят женщин, которыми королева Шарджа должна была оплачивать мирное небо. Еще поговаривают, будто бы Дракон заинтересовался одним человеком.

— Женщиной?

— Не совсем. В прошлом году Дракон узнал о неком ученом, который, как говорят в империи, нашел эликсир вечной жизни. Мой Дракон пожелал поговорить с этим человеком, но королева отказала, причем в очень грубой форме.

Алекса на секунду задумалась о том, кто смог обмануть своей смертью все королевство.

— Простите, — задумчиво промолвила она, — а этого человека зовут Орлан де Месс?

— Да, это его имя, — подтвердила Дайн.

Это было очень тяжело осознать. Если бы королева Роксана Остин отдала Дракону дань, и если бы не было этой глупой мести, и Орлан де Месс был бы жив, этой войны бы не было.

Герцогиня Алекса Масур с ужасом поняла, что, убив Орлана де Месса, сама внесла вклад в начало кровопролитной войны с империей.

Возвращение в твердыню ни осталось не замеченным.

Алексу сопроводили до потайного хода, который вел прямо из твердыни за пределы территории. Карл показал это место, когда они с женой учились кататься на лошадях. Оставшись наедине, герцог Масур пояснил, что именно этот потайной ход был сделан еще самим путешественником Ораном, а когда крепость перешла во власть семьи Масур, подземным туннелем пользовался отец Карла, который, изменяя своей жене, проводил через этот коридор портовых шлюх и любовниц из города. Лаз выводит прямо на берег озера, что поможет герцогу и его любимой жене уйти из осады, если таковая случиться. Сам же ход ведет в кабинет Карла, который расположен на верхнем этаже твердыни. Выбраться по лестницам оттуда не сложно, проблема начинаются тогда, когда хочешь незаметно вернуться.

К счастью или нет, герцогине Алексе Масур не пришлось взбираться по бесконечным ржавым лестницам в стенах твердыни. Похоже, о проходе знал не только Карл Масур, но и его брат епископ Эфрон, встретивший герцогиню прямо перед проходом.

Хорошо хоть Когти Дракона, сопровождавшие герцогиню, остались в пустующем городе. Им не следует знать о единственном проходе из твердыни, через который можно сбежать. Именно поэтому Алекса оставила их позади, а с епископом Эфроном встреча произошла наедине.

— Вас не было несколько дней, — осудительно сказал он.

— Верно, — с безразличием подтвердила Алекса. — Вы что-то хотели?

Эфрон нахмурился.

— Хотел бы понять, куда уходит жена моего брата, не сообщив об этом никому, даже солдатам. Почему вы ушли без сопровождения? — спросил он.

— Оставим этот разговор, — устало зевнула Алекса. — Я хочу принять ванну и лечь спать. Поговорим обо всем утром.

Герцогине не было смысла больше прятаться. Раз уж епископ заметил её отсутствие, то и остальные подданные уже в курсе долгих прогулок своей госпожи. И раз все сложилось не в пользу Алексы, можно плюнуть на скрытность, чтобы вернуться в твердыню через главные ворота.

Алекса так и решила, поэтому пошла к воротам. Но епископ не собирался отступать. Он схватил герцогиню за запястье и резко одернул на себя. Их глаза встретились — уставший взгляд герцогини был слишком измучен долгой дорогой, поэтому Алекса не увидела всей тревоги и злости в черных глазах Эфрона.

— Хотите мне что-то сказать? — все так же устало спросила она.

— Где вы были? — проговорил каждое слово Элиот, не скрывая злости.

— В лагере империи. — Алекса всеми оставшимися силами одернула руку. — Я прибыла сюда ради заключения мира. Пришлось принять условия нашего врага, чтобы встретиться и переговорить о мирном соглашении. Такой ответ вас устроит, епископ?

Эфрон заскрипел зубами.

— Я три года смотрел, как вы морочите голову моему брату, — процедил он. — Карл не спал много дней, думал только о вас. Теперь я вижу, что оказался прав. Вы безумна, герцогиня Масур. Мой брат еще не понимает этого. Как только он приедет, я сообщу ему о ваших безумных поступках, которые вы тут вытворяете.

— Не утруждайтесь, — сонливо улыбнулась Алекса. — Лучше приготовьте бумагу и голубей. Я сама напишу мужу. Еще нужно сообщить наместнику, что переговоры прошли… успешно.

— Продали нас императору? Вам напомнить, сколько людей погибло в этой войне? Вы хоть представляете?..

— Молчать! — презрительно закричала Алекса. — Занимайся своими делами, плебей! Ты монах, Эфрон. И не тебе меня осуждать. Я знаю, сколько людей сгинуло на этой войне. Если бы не твои вести, я бы до сих пор считала, что мой муж погиб вместе с южным фронтом. Но ты не видишь дальше своего носа, поэтому не понимаешь, что это не война. Это бойня! Мы скот для Дракона, епископ. Ты это понимаешь? Нужно ухватиться за любую надежду, иначе мы все тут умрем.

— Ценой измены?! — прорычал Эфрон. — Вы понимаете, что эта встреча закономерна измене? У вас нет прав решать судьбу Орана. Вы жена герцога, а не королева, Алекса Масур. Кто вам дал это право? Вы, избалованная деревенская девица, своей встречей поставили под сомнение власть нашего монарха, власть своего мужа и всевышней силы.

— Мне плевать! — заявила Алекса. — Нет у нас монарха. Роксана Остин была шлюхой, которая решила покончить с собой. И я этому рада. Мой муж ранен и его тут нет. А твои всевышние силы не прокормят голодные рты, когда наступит зима, епископ. Ты думаешь, все будут давиться хлебом и водой, как это делаешь ты? А что случится, когда припасы закончиться? Кто будет кормить этих людей? Твоя всевышняя сила спуститься с неба и накормит тысячи голодных ртов?

Епископ Эфрон еще сильнее сжал зубы и посмотрел взглядом полным презрения.

— Предательница! — пробубнил он.

— Я предам мужа, любого монарха, растопчу любую веру и заплачу высокую цену, лишь бы спасти людей, — сказала Алекса. — Можешь вешать на меня ярлыки, но люди должны выжить, даже если такой дурак как ты не может этого понять. — Герцогиня выдохнула и добавила: — Приготовь голубей и бумагу. Нужно сообщить всем, что мы заключаем мир с империей и если наш договор не примут, Алекса Масур отвергнет власть королевства Шарджа, чтобы встать на сторону Шадаш-Тарза.

— Много на себя берешь, девочка, — отметил Эфрон.

— Это только начало. Сейчас я прикажу собрать все золото в твердыне и выберу пять молодых женщин, которых подарю императору. Попытайся меня остановить, если сможешь.

***

Это был теплый вечер, но холод в этом подземелье пронизывал до костей. Сырые каменные стены обросли бурьяном и единственными источниками света были два факела, которые несли Яков и Костин.