Гвен хотела быть одной и единственной. Всегда. Ей нелегко было делиться с кем-то; это противоречило ее инстинктам и инстинктам ее племени. Вот почему она наконец отбросила свои страхи и вступила в отношения с Тайсоном.

Насколько Гвен было известно, он ей не изменял. У них был хороший, хотя и скучноватый секс, потому что отношения она еще могла как-то поддерживать, но позволить себе полностью отдаться страсти было бы рискованно. Что ж, по крайней мере, Тайсон любил ее, и она думала, что любит его. Сейчас, после стольких месяцев разлуки, она поняла, что любила лишь то, что он олицетворял собой, — нормальность, стабильность. К тому же они были очень похожи. Он работал в налоговом управлении, и даже собственные коллеги ненавидели его. Она была гарпией, которая всегда избегала конфликтов и которую жалело все ее племя. Однако одного этого сходства все же было недостаточно, чтобы оставаться вместе. По крайней мере, не навсегда.

Гвен подсознательно чувствовала, что рядом с Сабином она сможет расслабиться, хотя бы немного. Ее гарпия не испугала его ни в подземелье, ни в самолете. Обладая такой силой, он может выдержать больше, чем простой смертный. Но хотя Сабин бессмертен и ему нельзя отказать в храбрости, Гвен все же сомневалась, что он в состоянии вынести все сюрпризы, которые она может преподнести. Вряд ли это кому-то под силу.

И все же ей интересно было, каков он в постели. Не робок, это уж точно. Он пустился бы во все тяжкие и потребовал того же от своей партнерши. На что он готов будет пойти ради Гвен?

— Значит, жены у тебя нет, а сейчас ты свободен? — спросила она запинаясь.

Какая же женщина решится на отношения с ним? Наверное, только сумасшедшая. Да, он красив, и лишь один его поцелуй способен вознести женщину к вратам рая. Но это мимолетное наслаждение могло разбить сердце. Определенно она была не единственной, кто понимал это.

— С чего столько вопросов?

— Просто заполняю паузу.

Ложь. В последнее время она слишком часто прибегала к ней. Этот воин, спаситель, вырвавший Гвен из рук охотников, очень интересовал ее.

— Иногда можно и помолчать, — буркнул он, копаясь в сумке.

— Так у тебя есть кто-то или нет?

— Ты мне больше нравилась, когда всего боялась, — пробормотал он.

Странно, но рядом с ним она была не такой застенчивой, как обычно. Наверное, увидев, какую любовь его друзья испытывают к своим женщинам, она обрела уверенность в себе. По крайней мере, на время.

— Так что? Ты один?

Он вздохнул, уступая.

— Да, я один.

— Охотно верю, — пробормотала она. Его последняя подружка, наверное, дала ему пинка под зад. — Но это вовсе не означает, что мы можем спать в одной постели. Тебе придется поискать себе другое место, потому что эту кровать займу я.

Смело. Она только надеялась, что он не воспримет это как блеф.

— Не беспокойся. Я буду спать на полу.

Сабин бросил несколько мятых рубашек в корзину для белья, стоящую возле шкафа. Воин-демон сортирует грязное белье — такое не каждый день увидишь.

— А если я не доверяю тебе и не хочу, чтобы ты оставался здесь?

Он рассмеялся, и в этом смехе было что-то жестокое.

— Как жаль. Но я не оставлю тебя одну на всю ночь.

Утешительного мало. Он не пообещал держаться от нее подальше, не сказал, что не рассматривает ее в качестве сексуального объекта. А если это так? И хочется ли ей этого?

Гвен изучала его профиль, скользя взглядом вдоль линии носа. Тот был немного длиннее среднего и выглядел представительно. Четко очерченные скулы, квадратная челюсть. Резкие черты лица, и ни намека на мальчишеское обаяние, которое она себе вообразила.

У него были очень пушистые, почти как у женщины ресницы. Гвен не замечала раньше, но ресницы у него были такими густыми и темными, что создавалось впечатление, будто он подводит глаза.

Обхватив себя руками, она отвела взгляд от интригующего лица и переключила внимание на его тело. Ах, какие мускулы… она снова поймала себя на мысли, что восхищается им. Когда он потянулся за бритвенным прибором, под кожей его бицепса проступили вены. Его запястье стягивал черный кожаный браслет с металлическими заклепками. Его длинные ноги в два счета донесли его до ванной комнаты. Втайне она надеялась, что он снимет рубашку и у нее будет еще одна возможность полюбоваться его крепкими мускулами. Может, удастся получше рассмотреть татуировку в виде бабочки, обнимавшую его талию и исчезавшую за поясом брюк.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — сказал он, остановившись на пороге ванной и привалившись плечом к дверному косяку. — Почему ты не сбежала? Или хотя бы не попыталась. Я помню, ты говорила, что боялась пустыни, не хотела отправляться в неизвестность. Это я могу понять. Но потом ты разгадала наш маленький грязный демонский секрет и все равно осталась. Даже пообещала помочь мне.

Хороший вопрос. Гвен подумывала, не сбежать ли ей в лес, когда самолет приземлится, и потом, когда внедорожники остановились. Но тут из крепости выбежали смертные женщины, бросились в объятия своих мужчин… они явно любили их… и Гвен задумалась. Воины-демоны были нежны и заботливы со своими женщинами. Обходились с ними почтительно, даже благоговейно, словно с величайшими из ценностей.

Это главным образом и заставило ее пересмотреть свое отношение к демонам.

Они оказались полной противоположностью тому, чего она ожидала, были по-своему благородны и даже добры. Казалось, они хотят защитить ее. Более того, в их взглядах, устремленных на нее, Гвен не замечала разочарования, они принимали ее такой, какая есть, пусть даже она была не такой сильной, храброй и свирепой, как они.

«Это все ее ангельская кровь, — недовольно говорила мать всякий раз, когда Гвен отказывалась причинять вред невинному. — Надо было сто раз подумать, прежде чем ложиться с ним в постель».

Беззаветно любя Гвен, сестры всегда заступались за нее, но она прекрасно знала, что они тоже считают ее слабой. Она читала это в их глазах.

Словно оправдываясь, Гвен думала, что если бы отец знал дочь, то гордился бы ею. Только приветствовал такую доброту.

— И?.. — напомнил о себе Сабин.

— Я могу ответить тебе так, как ты ответил мне, — сказала Гвен, вздернув подбородок.

«Я сильная. Я могу постоять за себя».

— Почему я не сбежала? Потому. Вот почему.

«Что, съел?»

Сабин провел языком по зубам.

— Не смешно.

— Мне тоже.

«Вот тебе».

— Милая, поговори со мной.

То, как он произнес это слово… как ласка, фантазия и проклятие в одном нежнейшем шоколадном эклере. Конечно, украденном.

— Я чувствую себя в безопасности рядом с тобой, — наконец призналась Гвен. Она и сама не знала, зачем говорит ему правду. — Понятно?