Тейлор нервно сглотнула.

— А они не… Мм…

Как спросить, не принадлежат ли эти люди к криминальному миру, не обидев мужа?

Ей показалось, что Джексон едва заметно улыбнулся.

— Я, кажется, забыл упомянуть о том, что некоторые из них не могут считаться совершенно добропорядочными гражданами.

Тейлор присела на подоконник.

— Понятно… Что тебе сказал Лэнс?

Она не могла думать о двух проблемах одновременно. Преступным родичам ее мужа придется подождать.

— Он вскипел, но я уверен, что иска не будет. А потом он согласится на усыновление, если это понадобится.

— Ты очень уверенно говоришь.

— Вот именно. Мы уже запустили юридические процедуры, а он, вероятно, нет. В худшем случае мы свяжем его юридически не на один год. — Он погладил Тейлор по щеке. — Не волнуйся, Тейлор. Я выполню свои обязательства по договору. — Его глаза сделались почти черными. — Идем, ты опять мне нужна.

Такой старомодной манере выражаться, столь откровенно мужской, Тейлор не могла противостоять. Она почувствовала, как этот глубокий волнующий голос растапливает, размягчает ее. Что-то в его словах обеспокоило ее, но трудно задумываться, когда тебя поднимают на руки.

Следующее утро стало для Тейлор как бы началом ее новой жизни. Ник приехал домой через час после их возвращения и теперь должен был отправиться в школу. Тейлор закусила губу и позволила Джексону проводить Ника, потому что ей было ясно: брат нуждается в том, чтобы ее муж открыто признал его.

— Будь умницей, cara. Звони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Перед выходом Джексон поцеловал ее лениво и не спеша, куда более эротично, чем тогда, когда будил ее утром.

Джексон предложил ей организовать небольшую вечеринку. Хотя об их женитьбе уже было широко известно, учтивость требовала, чтобы они сообщили об этом в более интимной атмосфере.

Тейлор не составило труда составить список гостей. К одиннадцати часам дело было сделано, и она почувствовала себя спокойней. Это труд, поняла она. Весьма деликатный труд.

Джексону нужно, чтобы эти люди работали с ним. Бонни рассорилась со многими из них, и разрыв связей больно ударил по нему. Когда газеты вцепились в него, не многие из его знакомых за него вступились, затаив обиду на оскорбления со стороны жены Джексона.

К концу дня на губах Тейлор играла довольная улыбка; она непременно сможет быть Джексону партнером, в котором он нуждается. Радуясь своей вновь обретенной уверенности в себе, она вышла на улицу и теперь нетерпеливо поджидала возвращения своих мужчин; ее брат задерживался из-за занятий в футбольной секции.

— Ну как? — спросила она Ника, стоило тому выйти из машины.

Ник улыбнулся.

— Тренер хочет, чтобы я был вратарем. Говорит, у меня ловкие руки.

Обрадованная Тейлор обняла его.

— Отлично. А теперь марш в душ, хулиган ты мой чумазый.

Когда Ник убежал, она повернулась к Джексону.

— Я так рада, что ты уговорил меня дать ему возможность испытать себя.

— А я рад, что уговорил тебя выйти за меня замуж.

Этот неожиданный ответ вызвал у Тейлор прилив нежности к ее итальянцу. Она улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала его. Он заслужил это.

Неожиданно она увидела возле них постороннего мужчину.

В удивлении Тейлор отшатнулась, и Джексон немедленно прикрыл ее собой. Но не успел он заговорить, как она овладела собой и шагнула вперед.

— Здравствуйте. — Она улыбнулась самоуверенному мужчине, стоявшему перед ними. Как только ему удалось миновать ограждения? — Вы намерены использовать эту фотографию с поцелуем?

— Да.

Этот человек держал перед собой фотоаппарат как орудие защиты, без сомнения сознавая, что вторгся в чужие владения.

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. — Помня, что папарацци отнюдь не отличаются мягкосердечностью, Тейлор тут же добавила: — А если мы предложим вам сделку?

Чувствуя, как нарастает гнев ее мужа, она исподтишка ударила локтем в его каменный живот.

— Что же вы предлагаете?

Выговор фотокорреспондента был определенно британским.

— Мы сотрудничаем с вами для ваших снимков и назначаем цену. Это будет эксклюзивное право на тему нашего брака.

Журналист взглянул на Джексона.

— Немало, если только вы сдержите слово.

— Вам же придется отдать всю эту пленку.

— Вы мне не доверяете?

— Нет, и учтите, я могу в два счета вышвырнуть вас отсюда, — непринужденно сказала Тейлор.

С подозрением глядя на нее, фотограф протянул ей пленку.

— Вы хотите, чтобы ваш муж на снимках был похож на убийцу?

— Дайте нам минуту.

Тейлор быстро отвела Джексона на такое расстояние, на котором визитер не мог их услышать.

Он был разъярен.

— Ради чего ты торгуешься с этой скотиной?

По его глазам она видела, как ему тяжело. Подобные типы, как этот, превратили его страдания в зрелище, и теперь в этом фарсе должна участвовать и она. Она тронула руку Джексона.

— Они будут снимать, согласимся мы или нет. А так мы сможем хоть как-то влиять на общественное мнение о нас.

— Управлять прессой? Это опасная игра.

Впрочем, в загадочных глазах Джексона мелькнула искра интереса.

— Факт тот, что твое положение ставит нас перед необходимостью время от времени оказываться в центре внимания. Мы можем бороться с прессой. Или мы проигрываем, или используем ее в своих интересах.

— Как ты предлагаешь мне действовать?

Она просияла оттого, что Джексон позволил ей взять инициативу на себя.

— Выглядишь ты потрясающе: высокий, темный, грозный. Только веди себя так, чтобы казалось, что ты не желаешь приготовить себе завтрак из фотографа.

Она ожидала, что он улыбнется.

— Верно.

— Пойдем.

Они позировали, причем Джексон обнимал Тейлор сзади обеими руками, а фотограф принялся щелкать. На десятом снимке Тейлор остановила его.

— Хватит.

— У вас есть фотографии Ника? — спросил Джексон.

Сердце Тейлор екнуло от ужаса. Об этом она даже не подумала.

Фотограф моргнул.

— Да.

— Если вы ими воспользуетесь, сделка не состоится.

— Люди хотят знать.

Сдавленная попытка оправдания.