Ирбис силён и могуществен. При других обстоятельствах я бы схватился с ним…

Наверняка смерть от стремительного нападения снежного барса будет полегче той, что уготовил мне обитатель норы, словно явившийся из кошмарных снов. Но никто не приветствует смерть.

Потом…

Я застонал. Не от боли, а от страха, который пронзил меня до мозга костей. У меня в голове раздался голос!

Хорошо известно, что Мудрые умеют общаться таким образом с себе подобными. Но делают они это, только обладая большим даром и при условии, что никто не сумеет проникнуть за защитные барьеры.

Ни один простой смертный не обладает таким даром, даже не смеет думать об этом.

«Не двигайся!»

Меня предупреждает чудище? Или снежный барс? А вдруг представители семейства кошачьих умеют общаться с себе подобными, в то время как человеку об этом ничего не известно?

В моём сознании вновь раздалась команда:

«Не двигайся!»

Снежный барс! Определённо это он!

Он прижался брюхом к камням и стал медленно подползать к самому входу в нору. В то самое мгновение, когда он собирался наступить лапой на очередной камень, тот едва заметно сдвинулся. Снежный барс отдёрнул лапу, потом склонил голову набок и принюхался. Что всё это значит?

Потом он вдруг изогнулся. Я увидел, как заиграли его мускулы, как нервно дёрнулся кончик хвоста. Теперь он уже не полз. Легко и грациозно прыгнул и приземлился на тот самый камень, на который нацеливался.

Вдруг камень под ним дрогнул, осел и начал падать. Но снежный барс был стремителен, как стрела! Его тело снова мгновенно оказалось в воздухе и полетело по направлению ко мне, а камень… Камень обрушился и заткнул нору!

Приземлившись, ирбис зацепил паутину передней лапой. Действовал он крайне осмотрительно. Оттянув нить паутины, он начал раскачивать её из стороны в сторону. И если мои старания привели лишь к тому, что я еще сильнее запутался в тенётах, то продуманные усилия снежного барса понемногу освобождали меня. Я не сводил с него глаз.

«Осторожно!» — последовала еще одна команда моего спасителя.

Он прошёлся вдоль порванной паутины, пристально разглядывая меня, потом повернулся и исчез.

А я остался в ловушке. Снежный барс сделал для меня всё возможное — нора заткнута, и никакие клешни, никакие лапы в чешуйчатых пластинах не достанут меня. Теперь быстрая смерть сменится медленной и мучительной, без воды и пищи, и грифы слетятся клевать мои угасающие глаза. Я не исключал такой возможности.

Лапы мои онемели, сильно саднили те места, где нити паутины впивались в лодыжки. Я…

Вдруг краем глаза я снова заметил снежного барса. Из его оскаленной пасти торчала ветка — её конец был размочален, и я понял, что ирбис оторвал её от дерева при помощи зубов. От листьев, которые волочились по земле, исходил резкий, бьющий в нос запах, да такой, что защипало в глазах, и я закашлялся.

Снежный барс опустил ветку на землю с такими предосторожностями, что ни один листок не коснулся ни его морды, ни его лап. Приблизившись, он взглянул на меня, затем осмотрел оборванные нити. Его мысли передались мне:

«Тебе грозит опасность… Единственный выход — не двигаться!»

Он снова взял ветку в пасть. С заметным усилием оторвал её от земли — было видно, как напряглись его мускулы, — и швырнул её вперёд так, что эти резко и сильно пахнущие листья оказались как раз на самой паутине, но меня не коснулись. Мигнула ослепительная вспышка и повалил дым.

Когда листья коснулись обрывков паутины, те почернели и начали издавать отвратительный запах. После этого обуглились нити вокруг меня — и я почувствовал, как путы, охватывавшие меня, ослабевают.

Наконец-то я освободился! Мне хотелось поскорее броситься прочь от каменных колонн, но почему-то было трудно двигаться. Лапы не подчинялись мне и по-прежнему их сковывало оцепенение. Я покачнулся, и если бы снежный барс не подоспел ко мне и не поддержал, я неминуемо должен был упасть.

Во мне всё больше крепла уверенность, что передо мной не настоящий зверь. Но при этом в нём не чувствовалось того ореола угрозы и злобы, который окружал обитателя руин, хозяина ловушки-паутины.

Может быть, это тоже Оборотень? Я нашёл их?

Мы медленно удалялись от места, где меня подстерегла беда. По мере того, как мой спутник, на плечо которого я опирался, оттаскивал меня дальше и дальше от земли, на которой велась охота, к безопасному месту, мне всё меньше хотелось бежать. Я не верил в то, что весь этот панический ужас вызвал обитатель руин, переполошив лесных жителей.

Я всё больше убеждался, что охоту устроили те, кто принадлежал к Тени.

Снежный барс проводил меня до реки. Постепенно онемение проходило, мои суставы отошли и начали обретать прежнюю гибкость. Но Фортуна отвернулась от меня: снова стали болеть раны на спине.

С каждым шагом муки становились всё невыносимее, и я уже ничего не замечал вокруг себя, преследуемый судорожными приступами боли.

Не знаю, почему я не свалился на землю, охваченный такими страданиями. Как раньше я был ведом Тенью, так и теперь меня вела решительность и устремлённость барса. Он больше не говорил со мной, и в голове моей не звучал его голос. Однако от него исходила некая сила, которую я ощущал всем своим существом.

Увидев реку, он остановился и принюхался, склонив голову набок. Нас окружали лишь камни и расщелины. К одной из них он и подтолкнул меня. Я заполз в яму, хотя малейшее движение доставляло мне нестерпимую боль.

Там я растянулся без сил, во рту всё пересохло. Так хотелось пить! Прохладная вода струилась и журчала совсем рядом, но самому до неё мне не добраться. Снежный барс стоял между мной и внешним миром, как будто ожидая чего-то. Я вдруг услышал, что по земле передаётся стук копыт. Люди?.. Охотники из Главной Башни?

Если они увидят снежного барса, то получат два трофея вместо одного! Нужно предупредить моего спасителя… Но я не знал, как передавать мысли без слов, а говорить больше не умел, я мог только рычать.

«Это не те, кого ты боишься, — снежный барс даже не повернул головы в мою сторону, но его слова отчётливо прозвучали у меня в голове. — Тише…»

Теперь я увидел всадника. Одного-единственного. Он ехал, облачённый в кольчугу и боевой шлем, украшенный плюмажем в виде орла, размером с настоящую птицу, с распахнутыми, будто готовыми к взлёту крыльями.

Лошадь, на которой ехал всадник, не походила на наших, которых я видел в Клане, скорее всего она была одних кровей с теми, что паслись у Звёздной Башни, — сразу бросались в глаза её длинные ноги.

Заметив снежного барса, всадник, вопреки моим опасениям, не потянулся за мечом, который висел в ножнах у его бедра. Более того, он приветственно поднял руку, а значит, знал того, к кому обращался. Барс тоже безбоязненно направился к нему и поднялся на камень так, что его морда оказалась вровень с головой всадника.