Благодаря устойчивости созданной Иваном Грозным государственной системы, включавшей местное самоуправление и Земский собор, народ смог сорганизоваться даже в условиях отсутствия центральной власти и восстановить государство. Но, находясь при первых Романовых на развилке исторических путей, Россия, в результате неверного выбора, обусловленного личностным фактором родовых интересов Романовых, совершила поворот не туда. После Смуты перед властью стоял выбор: повторить попытку национализации земельного фонда (что было тем более удобно совершить, учитывая коллаборационизм большинства представителей «старой» элиты, охотно сотрудничавших с оккупационными властями) или продолжить курс на восстановление вотчинного землевладения. Романовы, не колеблясь, выбрали второе, пойдя по пути вотчинизации поместных владений, что и обусловило во многом дальнейшие исторические события, вплоть до революций Февраля и Октября 1917 г.

* * *

Таким образом, кажущееся «восстановление законности и правопорядка» в процессе денационализации земельного фонда обернулось де-факто расколом общества и вековыми социальными потрясениями, не прекратившимися и до наших дней. Вопрос преодоления свершившейся несправедливости несколько раз ставился в повестку преобразований российской жизни, почти был решен при Советской власти, но похерен «демократическими преобразованиями» контрреволюции 1990-х и вновь является острейшим вопросом современности, от которого зависит будущее страны.

Какова же была роль Земского собора в политической жизни страны после смерти Ивана Грозного? Как он влиял (и влиял ли?) на события весны 1584 г. в Москве?

Случилось так, что ни «старые», ни «новые» элиты не смогли обойти ту систему, которую выстроил Иван Грозный – Земский собор оказался «третьей силой» в борьбе элит, как и прежде выступая на стороне «народной монархии», осуществляя смычку интересов верховной власти и народа.

Мало кто из историков акцентирует внимание на столь важной функции Земского собора, как утверждение царя на царство. Действительно, с точки зрения современного человека, мысль о том, что русскому самодержавному царю требовалось какое-то «утверждение» (а в массовом сознании оно еще и сливается, совершенно неверно, с неким «избранием» – хотя Земский собор, были случаи, и избирал на царство), кажется, мягко выражаясь, странной.

Однако известно, что из нескольких десятков Земских соборов, собранных на Руси с 1549 года и до конца XVII века около 10 созывались именно для подтверждения прав претендента на престол. Это происходило даже в тех случаях, когда династия не прерывалась и кандидатура преемника была очевидной.

Не все «избрания» русских царей на царство можно считать законными с точки зрения легитимности сделавшего это собора, поскольку в кризисных ситуациях решение принимали не выборные, съехавшиеся со всего государства, а только те, которые находились в Москве или квази-вече, которое своим «выкликом» подтверждало принятое кулуарно решение. Спорными являются утверждения на царство Бориса Годунова, Василия Шуйского, королевича Владислава.

Единственный – первый и последний – легитимный русский царь, который, по вполне понятной причине, не утвержден Земским собором, был Иван Грозный.

Процедура «избрания на царство» Земским собором заключалась в утверждении или избрании (если династия прерывалась) царя, закреплении этого решения Утвержденной грамотой Земского собора «об утверждении в царском чине», под которой подписывались («рукоприкладствовали») все участники собора.

Эмигрант Григорий Котошихин, бежавший на Запад, придавал такое значение этой функции Земского собора, что выделял особый период в истории Российского государства начиная с «избрания» на царство Федора I Ивановича (1584 г.) и до воцарения Алексея Михайловича, считая этот период временем ограничения самодержавия.[98] Мысль вполне западная, не учитывающая русских реалий, но имеющая под собой основание: на самом деле это было не ограничение, а самоограничение российского самодержавия, созданное как элемент системы сословного равновесия Иваном Грозным и уничтоженное Романовыми как и «народная монархия» в целом.

Таким образом, мы видим, что Земские соборы как часть политической системы, созданной Иваном Грозным, стали, наряду с наследственным правом и Божественным Промыслом, одним из источников высшей власти в России в соответствии с известным изречением: «Глас народа – глас Божий».

Общее мнение современников московских событий весны 1584 г. и людей, живших непосредственно после них (того же Котошихина) свидетельствует об «обирании» на трон Федора I Ивановича Земским собором, хотя многие историки отрицают этот факт (А. А. Зимин, Н. И. Павленко) или склоняются к тому, что мы не может однозначно судить о том, состоялся ли Земский собор в апреле 1584 г.

Профессор истории Казанского университета И. А. Стратонов (1881–1942) выразил общую мысль этих исследователей: «При вступлении Феодора Ивановича на престол имело место какое-то событие, настоящий смысл которого теперь нам, несмотря на массу сведений, трудно отгадать. Однако некоторые историки событие это не осмеливались считать земским собором. Но если даже в 1584 г. и был собор, то благодаря отсутствию у нас подлинного акта этого собора трудно составить себе понятие о его составе и цели созвания».[99]

С другой стороны, многие историки XIX–XX вв. трактуют дошедшие до нас исторические свидетельства как подтверждение тому, что избирательный Земский собор в апреле 1584 г. все же был.

Одним из важнейших таких свидетельств было сообщение очевидца политического кризиса 1584 г. Д. Горсея, который в своих мемуарах записал, что 4 мая (24 апреля ст. ст.) 1584 г. «был собран парламент из митрополитов, архиепископов, епископов, настоятелей монастырей, высших духовных лиц и всего дворянского сословия без разбора».[100] Утверждать, как это делает А. А. Зимин, что Горсей мог ошибиться, потому что не присутствовал на соборе лично, было бы некорректно, учитывая тот факт, что англичанин был опытным политическим агентом британской короны и имел свои весьма высокопоставленные источники в московских «верхах».

Тем более что есть и другие свидетельства об избрании Федора Ивановича на царство. В грамоте шведского наместника Делагарди в Новгород от 26 мая 1584 г. говорится об «избрании» Федора «в великие князи». Шведский хронист Петрей сообщает, что Федора избрали на царство «высшие и низшие сословия» («hohes und niedriges Stände»).

По данным Московского летописца XVII в., митрополит Дионисий писал «по всем градом, чтоб власти ехали на собор», а при венчании на царство Федора Ивановича присутствовали «ото всяких чинов выбраные люди».