Ежи, но поверь старой Асан, все еще будет, и семья, и дети, и любовь…

Прошел месяц. Еджик снова втянулся в работу, работал, стараясь ни о чем не думать, кроме работы. Старался никого не видеть, кроме Шинентак, да еще заходил к старушке Асан. Послушать про бабушку. Об отце старался не вспоминать. Отец совершил ошибку. Он хотел как лучше, хотел счастья для сына, для него, для Еджика. Но он ошибся: счастья не добиться такой ценой. Отец ошибся, но не стоит осуждать его за это, он хотел как лучше. Лучше всего будет не думать об этом, забыть…

В тот день он вернулся поздно. Шел усталой походкой, день выдался тяжелый. Войдя в калитку, остановился. Возле дома стояла взволнованная Шинентак.

– Где ты пропадаешь, к тебе гости.

– Гости?

– Точнее, гость.

Через несколько секунд Еджик с удивлением рассматривал сухого старика с короткой белой бородой в темно-красном вязаном свитере. У старика был торжественный вид.

– Вы Еджи Литой?

– Да, – ошарашенно кивнул Еджик.

– Я рад сообщить вам, молодой человек, что вы получили наследство.

– Наследство?

– Да. Покажите мне ваши документы, благодарю. Итак, вы стали владельцем участка земли в четыре с половиной гектара, как единственный наследник покойного Раздана Литого.

– У отца был здесь участок?

– Да. По стечению обстоятельств, он стал официально владеть этой землей уже после смерти. Оформление бумаг шло больше месяца. Еще некоторое время мы искали вас…

– Когда отец купил этот участок? – перебил старика Еджик.

– Четырнадцатого апреля сего года.

– И где он находится, этот участок?

– Между горой Ану-тан, березовой рощей, небольшим оврагом без названия, и холмом Ревущим. Вот карта-схема, на ней участок нарисован точно.

– Четыре гектара. Сколько же отец за него заплатил?

– Согласно купчей, за участок Раздан Литой заплатил больше семи тысяч танов.

– Невероятно, – Еджик сел на стул.

– Еджик, тебе нужно подписать бумаги и отвезти человека на базу, – коснулась его плеча Шинентак. – Уже вечер, дорога длинная.

– Подписать бумаги – да, отвезти – нет, – улыбнулся старичок. – Меня привезла машина, она меня ждет и отвезет назад.

– Вы так потратились из-за меня…

– Наши услуги оплачиваются, не переживайте. Итак, вашу подпись, спасибо, еще здесь и здесь, и вот вы полноправный владелец. Моя копия… А теперь всего доброго вам, юноша, и вам, девушка.

Старик вышел, Еджик и Шинентак склонились над столом. Еджик почесал затылок, мысли путались.

– Ты что-то понимаешь?

– У твоего отца были деньги от контрабанды, и он купил этот участок…

– Чушь. Зачем ему участок?

– Чтобы там контрабандисты могли там прятаться…

– Почему же он тогда и рощу не купил? Участок – голое место. Где там спрячешься?

– Ну а ты что думаешь?

А Еджик вдруг все понял. И поездку, во время которой отец все решил, и гору, которая постоянно фигурирует.

– Смотри. В январе отец приехал на похороны, так?

– Так.

– На обратном пути машина сломалась, так?

– Так.

– Водитель велел отцу не мешать. Отец отошел в сторону, прогулялся по участку и нашел алмазы, понимаешь!

– Ты думаешь, там месторождение?

– Уверен. Он не связался бы с контрабандистами, слишком опасно, да и не такой он. А тут все честно. Нашел месторождение, продал алмазы, купил землю и стал богатым человеком.

Еджик вдруг почувствовал необыкновенную легкость во всем теле, исчез груз, давивший его с того времени, как он подумал, что отец занимался контрабандой.

– Почему ты так уверен? Одна надпись на коробке еще не доказательство.

– А где он взял семь тысяч на покупку участка?

Шинентак задумалась, брови сошлись на переносице.

– Но тогда его убийца…

Еджик замер.

– Ты права. Он знал об этой тайне. И, скорее всего, он знает, что теперь знаю я.

Их мысли работали в одном направлении, они понимали друг друга с полуслова.

– Во всяком случае, он будет охранять это место. И если ты там появишься…

– Мы должны сделать ему ловушку…

Было раннее утро, моросил дождик. Еджик сидел в засаде, приготовив нож, и ждал. Сегодня утром он с трудом отпросился «съездить посмотреть одно местечко у горы Ану-тан». Все слышали, как он спорил с председателем, а потом видели, как Ежи уезжает в машине, один. На самом деле их здесь двое, по дороге он подобрал Шинентак. А теперь девушка сидит у машины в его куртке, шапке, словом, изображает его. А сам Еджик лежит в кустах и наблюдает. Место для засады неплохое, бандит сможет подобраться к машине лишь с двух сторон. Потому что справа от горы лежит размякшая от дождя земля. Еджик попробовал там пройти, увяз по щиколотку. Только дурак сунется с той стороны. С другой стороны местность ровная, как стекло, равнина, тут суслика за километр видно. Оставалась роща, в ней залег Еджик, и склон горы. В роще все будет просто. Еджик услышит, как кто-то крадется, и нападет на него.

Хуже, если бандит пойдет по склону горы. Склон неплохо просматривается, но кое-где растет кустарник, скрываясь за ним, можно незаметно подобраться к машине. Но все равно Еджик уверен, что он сумеет засечь человека с ножом. Засечь – да, но вот одолеет ли? Должен одолеть, учитель Неклан говорил, что Еджик хорошо дерется ножом. К тому же на стороне Еджика внезапность. Ну а если что-то пойдет не так, можно выскочить и спугнуть его, наверняка, бандит испугается. Главное, запомнить лицо, чтобы потом можно было его опознать. А самое главное, не пропустить его к девушке, и Еджик в сотый раз принялся изучать склон горы. Тихо, ни души. Кажется, дождь кончается. Неужели никто не придет? На горе растет одинокое дерево, с его ветки птица взлетела, вспугнули ее что ли?.. вспугнули! В этот момент возле дерева появилось облачко дыма, и Еджик услышал звук выстрела и крик Шинентак. Он сам закричал от страха и в этот момент услышал еще один выстрел и еще один крик, злой, отчаянный мужской.

Но Еджик уже бежал, ломая ветки, туда, где на земле лежала девушка. Он остановился в шаге от нее, страшась непоправимого. Выстрел. Почему выстрел, они же ждали удара ножом? Он убил отца ножом, почему сейчас он выстрелил? Шинентак, почему она так тихо лежит? Еджик упал на колени и легко дотронулся до плеча девушки.

Шинентак застонала. Еджик осторожно приподнял ее за плечи, положил голову к себе на колени.

– Тише, болит.

– Где болит!?

– Бок.

Он хотел осторожно расстегнуть куртку, но девушка не дала:

– Нет. Не надо.

– Как же нет, а перевязать?

– Подожди, скажи… скажи, как ты съездил?

– Куда? Дай я посмотрю…

– Подожди, не трогай. В город, к Найде. Что