Прижавшись спиной к стене, закрываю глаза и выдыхаю, но выпрямляюсь, когда слышу быстрые шаги. На входе в коридор появляется крупная широкоплечая фигура. Сглатываю тяжелый ком в горле по мере ее приближения.

От облегчения жалобно скулю. Потому что прямо сейчас, это то, что мне нужно! Так нужно, что я срываюсь с места и на негнущихся ногах несусь навстречу, барабаня сандалиями по холодному кафелю. 

Плевать. Плевать, сейчас мы не в офисе...

Он ускоряется, и за пеленой слез вижу, как напряжены его глаза. А когда оказываюсь в его руках, целую, обняв за шею и молчаливо моля ничего не говорить.

Его губы тут же открываются навстречу моим, и наши языки сталкиваются друг с другом. 

С шумом вдыхаем через нос, замерев на секунду. 

Большие ладони сжимают мои ягодицы через шифоновую юбку. Мои ноги отрываются от пола, а бёдра встречаются с его. Тело сотрясает от возбуждения. Его тело напряжено, как камень. Со стоном нападает на мой рот. Снова и снова. Глотаю протяжный стон, обнимая его бедро своей ногой.

Орлов отрывается от меня и смотрит пьяным бешеным взглядом.

Просунув ладонь под мою юбку, обжигает голую кожу бедра. Чувствую тепло его тела. Он всегда такой. 

- Ты горячий, как кипяток… - шепчет мой рот.

С выдохом кусает мой подбородок.

За спиной хлопает дверь. Славик резко оборачивается и, поставив на пол, тянет за собой, сжав пальцами запястье. Распахнув дверь туалета, толкает внутрь.

Снова бросаюсь к нему.  

Хочу его рук. Мне нужно. Необходимо.

Отворачивается на секунду, щелкнув замком, и встречает на полпути, подхватывая и приподнимая за талию.

Прижимается своих прохладным лбом к моему горячему, рыча: 

- Я с ума по тебе схожу, Алевтина, мать твою, Затейница!

Ищу его губы. Обняв за шею и обвив ногами талию. Его руки скользят по моим ногам. Прижав к стене, целует шею, врезавшись в меня своей эрекцией. Из моих глаз сыпятся искры.

Да, да, да!

Господи, да...

Отпустив мои дрожащие ноги, садится на корточки и прижимается лицом к моему животу. Обхватив его голову, комкаю пальцами волосы. Поднимает край моей толстовки и целует пупок, прихватив губами серёжку.

- Мммм… - стону в потолок, сжимая ноги.

Задирает мою юбку и опускает голову, касаясь губами внутренней стороны бедра. Между ног сжимается и пульсирует.

- О, мамочки…

Цепляет пальцами мои влажные бесшовных трусики и вдруг замирает, тяжело дыша.

Опустив голову, кладу руки на его плечи, чувствуя под пальцами крупные кости и стальные мышцы. 

Подняв руку, проводит пальцами по моему бедру. Грудь взрывается ледяной паникой, когда обводит еле заметные следы от пальцев Марка на моей коже.

- Слав… - шепчу, вжавшись в стену.

А когда поднимает на меня глаза, сглатываю.

Потому что в них плещется такой холод, от которой сердце ухает в пятки.

- Хорошо вчера потрахалась? - хрипит, выпрямляясь и нависая надо мной.

Поднимаю глаза вслед за ним и отрицательно трясу головой. Пытаясь говорить… Объяснить, что это ничего для меня не значит!

- Я не… не...

- Сравнить хочешь? - холодно усмехается, дёрнув вниз мои трусы. - Ну, щас сравним.

- Не надо… - сиплю, пытаясь избавиться от его рук.

Обхватив мою шею ладонью, прижимает голову к стене. Хватаюсь за его запястье обеими руками, в ужасе распахнув глаза.  

Его пальцы грубо втискиваются между моих ног, и я сжимаю бёдра, отчаянно крича:

- Не смей!

Только не так…

- С ним так же себя вела? Сопротивлялась? 

Чуть сильнее сдавив моё горло, гладит и бесцеремонно ищет клитор, со злостью заглядывая в моё лицо.

Его пальцы скользят беспрепятственно, потому что я кошмарно мокрая, как и всегда рядом с ним!

- Я не хочу… не смей… - скулю, потому что его движения вдруг становятся невыносимо выверенными и точными. 

Уткнувшись лбом в стену, будто не хочет меня видеть, дышит громко и глубоко. Просовывает в меня сначала один, а потом второй палец.

Возбуждение такое сильное, что плачу и сама насаживаюсь на них.

Орлов зло ругается рядом с моим волосами. Грубо разворачивает так, что упираюсь животом в каменную поверхность умывальника. 

Толкает в меня сразу два пальца и трахает ими, второй рукой уверенно лаская клитор.

А когда бьюсь в оргазме, убирает их и обтирает руку о мои голые ягодицы:

- Обращайся, - бросает, шагнув к двери.  

Щелкает замок и громко грохает дверь. Трясущимися руками возвращаю на место своё бельё, чувствуя, как полыхает лоб и стучит в висках.

Мне плохо... 

Доползаю до двери на дрожащих ногах и поворачиваю замок. За ней раздается глухой удар, от которого внутри все сжимается. 

Желудок скручивает, и меня выворачивает наизнанку в унитаз. Сначала один раз, а потом снова и снова.

Я: «Обед закончился два часа назад.»

Отшвырнув телефон, пытаюсь сконцентрироваться на чем-нибудь, кроме рабочего стола прямо напротив своего кабинета. Впившись глазами в пустой офисный стул, сжимаю теннисный мяч и отправляю в стену с такой силой, что он рикошетит в стекло.

- Блять… - ловлю и сжимаю в кулаке, решая притормозить, пока тут все не расхреначил.

Спустя три минуты мое сообщение не прочитано. Это и в частной жизни раздражает, а в профессиональной ни разу недопустимо. Все мои миньоны об этом знают. Это непреложное правило, как вырубленное в камне топором, поэтому дерьма в моей крови становится на пару литров больше.

Достав из Алевтины свои пальцы, сразу свалил в офис, потому что продолжать обед с дубиной в штанах даже не неудобно, а сука, нереально.

Массируя пальцем пульсирующий висок, смотрю в свой монитор. Открыв заметки, хладнокровно вчитываюсь в цифры, вертя в ладони мяч и думая о том, что не мешало бы пойти и помыть руки.

Я мудак и скотина. В курсе. Но я зол. Зол на неё так, что ни хрена ни о чём не жалею.

Чем она вообще, блять, думала?! Когда смотрела на меня, как влюблённый оленёнок в свете долбаных фар. Вибрируя и кусая свои розовые губы! Посыл настолько очевидный, что ошибиться невозможно. 

Смотрела на меня, и носила под юбкой следы от траха с другим мужиком!

Это как со всего маха войти в стену.

Ударяю мячом о пол, не давая отдыха пальцам.