Она почти бежит, огибая встречных мужчин, а те не оборачиваются и не провожают заинтересованными взглядами — ее внешность нельзя назвать броской. Средний рост, ухоженные волосы, без косметики и вовсе простовата. В бывшей Рида нет ничего необычного, кроме того, что ее лицо… невероятно похоже на мое.

[1] Фильм Пола Верховена о стриптизерше, ставшей звездой эротического танцевального шоу.

[2] «Спасибо» по-арабски.

Во имя мести

— Живее, — подгоняет Дейдра, едва лифт поднимается в пентхаус.

С трудом переставляя ноги, я поворачиваю в противоположную от клуба сторону вслед за Майей и Кайлой. От малейшего движения ноет каждый мускул. Удивительно, что после вчерашней тренировки мы вообще способны ходить.

— Еще нет полудня, а вы уже как толпа зомби, — в пренебрежительной манере продолжает Дейдра, толкнув дверь с табличкой «вход только для сотрудников отеля». — Ну же, по местам. Разогревайтесь, и приступим.

От входа начинается длинный ряд тренажеров, на которых нас вымотали вчера, и обрывается возле небольшого боксерского ринга. Вдоль противоположной стены, зеркальной от потолка до пола, тянется балетный станок — туда и направляется Дейдра. Возле него разминается эффектная блондинка в трико.

— Привет, Дей, — дружелюбно улыбается она.

— Принимай пополнение, Нэн, — в нашу сторону следует легкий кивок. — Вот этих заплывших жиром бестолочей нужно привести в норму за три недели.

Задача до сих пор кажется невыполнимой. Как можно подготовить к кастингу в труппу Дю Солей[1] трех абсолютно далеких от спорта девушек? Ладно, двух, Кайла не в счет. Она бывшая гимнастка, ей всего лишь нужно восстановить форму.

Узнав об отведенной роли, я протестую, но Дейдра отбивается отговоркой, что от нас с Майей требуется лишь участие в массовке. Пройти кастинг должна Кайла, только вот гоняют всех одинаково, и на кардио, и на силовых тренажерах. Теперь еще и уроки стрип-пластики добавились.

— Девочки, соберитесь, — сложив руки за спиной, Нэн перемещается вдоль станка, проверяя, как мы держим спину. — Кэтрин, расправь плечи. Майя, что с твоими пальцами? Прекрати их скрючивать.

В отличие от нас Кайле достаются комплименты.

— Идеально. Только подбородок чуть выше.

Кто бы сомневался. Три года назад ей прочили лидерство в сборной, но она не вошла в олимпийский состав из-за травмы накануне отборочных. И несмотря на долгий перерыв в тренировках, логично, что только Кайла справится с разминкой.

— Кэтрин, старайся! — продолжает издеваться Нэн, силой удерживая мою голень под правильным углом. — Не опускай ногу и не выворачивай мысок.

С непривычки мышцы отзываются болезненным сопротивлением. Я и в планке ни разу не стояла, что уж говорить о профессиональной растяжке балерин. Мой максимум — редкие занятия йогой и пробежки по утрам, да и те по настроению. Не представляю, как при этих более чем скромных «вводных» можно выдать меня за танцовщицу?

В сочетании с жесткой диетой задание раздражает еще сильнее. За неделю я устаю так, что нет сил ни думать о Риде или его бывшей, ни искать в Гугле подробности их разрыва, чтобы понять, как сильно вляпалась — я засыпаю, едва голова касается подушки.

Бесконечная вереница дней истощает. Один похож на другой, как наши отражения в зеркальной стене зала. Изнурительные подходы к тренажерам сменяются приседаниями и наклонами у станка, чередуются, повторяются и, кажется, не закончатся никогда.

— Если нам не нужно проходить кастинг, зачем так ушатывать? — шиплю я, не выдержав после очередной танцевальной связки.

В ответ Майя неопределенно ведет плечом, словно ее все устраивает.

— Нужно визуально соответствовать, — она указывает взглядом на прогнувшуюся кошкой Кайлу. — Ты посмотри на осанку. Сразу понятно, что гимнастка. Если сымитируем что-то похожее — не вызовем подозрения на отборочных.

Наблюдая со стороны, я бы восхищалась масштабностью подготовки, ведь план продуман до мельчайших деталей, но будучи втянутой лично, могу лишь возразить:

— В отличие от нас Кайла занималась спортом большую часть жизни.

— Хватит трепаться, — шикает Дейдра и тычет меня ногтем в живот. — Лучше прессом займись.

Со сдавленным стоном я ложусь на каучуковый коврик.

Какого черта? И что это за кастинг такой, если ради туманной перспективы засветить среди участников Рид вытрясает из нас душу?

Поправив наушники, Майя усаживается на ближайший велотренажер. Явно в ударе — с улыбкой и горящими глазами. Откуда столько выносливости?

— Ведь это цирк,[2]— подвывает она плейлисту, принимаясь яростно вращать педали. — Я, как актриса, танцпол — моя сцена.

Какая ироничная издевка судьбы. Даже случайный выбор песни оказывается пророческим.

Сцепив пальцы под затылком, я делаю по дюжине скручиваний то к правому, то к левому колену.

— Энергичнее, — Дейдра отбивает ритм ладонью по неопреновой ручке эллипса. — Вдох и выдох. Вдох и выдох.

По спине струится пот, дыхание сбивается, а желудок посылает к горлу рвотный спазм. Если меня сейчас стошнит, клянусь, я отползу в угол и не встану.

— Больше… не могу… — хриплю я, откидываясь назад.

Перед глазами пляшут темные круги. Сквозь один из них ко мне наклоняется Дейдра.

— Что, вариант просто трахаться теперь не такой уж и мерзкий?

Вот же стерва! Легко язвить и раздавать команды. Сама бы хоть раз сделала то, к чему подталкивает нас.

Кое-как поднявшись, я перемещаюсь вдоль стены, но едва пульс выравнивается, меня ждет очередной подход к тренажерам. Спортивная пытка прекращается, когда за окном появляется знакомый отсвет огней Стрипа. Я ненавижу их все сильнее. Вегас теперь не сказочный город, а тюрьма — яркая, обманчивая и жестокая. Мой неоновый ад, откуда не сбежать и не скрыться, пока не закончится контракт.

Чертов Рид. И чертова Кристина. Ну почему мы оказались так похожи? Не будь этого сходства, Линнет бы не выторговала себе замену, и я бы спокойно жила, как и прежде.

— Сегодня у вас спа, — прерывает мою мысленную рефлексию Дейдра. — Кайла, у тебя массаж. Только не переусердствуй, и не проси Митча мять тебя до синяков.

— Хочу в молочную ванну с лепестками роз, — мечтательно щурится Майя. — И на шоколадное обертывание.

— И на эпиляцию, — напоминает Дейдра. — У тебя послезавтра эскортный выезд.

Меня коробит от циничной легкости, с которой она распоряжается нашими телами даже в выборе интимного ухода.

— А тебе, аризонская скромница, весь комплект, — разумеется, для меня Дейдра приберегает персональное унижение. — Глубокая чистка кожи, шугаринг, маникюр, педикюр.

— Зачем? — настораживаюсь я, вместо