- Обалденная перспектива. А он не родственник?

- Сомневаюсь. К делу?

- Я вас внимательно слушаю. Вы и Ваня Тульский.

- Выглядит это так. Я беру Станислава и Клару под защиту и сообщаю Ивану, что они у меня, и я не собираюсь их выдавать. Что будет дальше? На мирное разрешение конфлик-та можем и не рассчитывать. Твои родственники постарались от души. Я бы сам ничего хуже не придумал! И придумав бы сделать не смог.

Я почесала нос. Я мало знала о вампирах, кстати, по приказу самого же Мечислава, но тут и я могла догадаться.

- Два варианта. Если Ванечка глуп - приедет сюда и попытается оторвать вам голову. Если умен - обратится в Совет и нам пришлют сюда эмиссара, который и будет разрули-вать ситуацию. Мне полагается конфетка за сообразительность?

- Даже две, если ты угадаешь, кто будет этим эмиссаром.

- А у меня большой список знакомых? Если вы мне предлагаете угадать... Рамирес?

- Именно.

- Ну, тогда без проблем? Он ведь к нам хорошо относится?

- К ТЕБЕ, кудряшка.

Это 'тебе' было так выделено голосом, что требовало пояснений. Я подняла брови.

- Слушаю?

Мечислав взял со стола пресс-папье из какого-то черного камня, повертел в пальцах, словно оно ничего не весило, и улыбнулся.

- Кудряшка, ты ведь делилась с Рамиресом кровью?

- Ну да.

- И силой?

- Тоже верно. И что?

Ярко-зеленые глаза были серьезны и неожиданно печальны.

- Рамирес говорил со мной после того, как ты попала в больницу. Он хочет тебя, куд-ряшка. Хочет так, что готов решиться на поединок, лишь бы ты принадлежала ему.

- ЧТО!?

Я захлопала глазами, не в силах поверить в такую чушь. Что это вампиры о себе возом-нили!? Я им что - переходящее знамя бригады соцтруда!?

- Да, кудряшка, ты не ошиблась. Мы с Рамиресом говорили примерно на третий день, когда ты еще лежала в больнице, но твое состояние уже стабилизировалось и врачи пере-стали намекать на гроб с кисточками. Если хочешь - я пущу тебя в свои воспоминания.

Я покачала головой.

- Достаточно будет подробного рассказа.

- Как тебе угодно, лапочка.

Слова были вполне деловыми, но голос... Черт бы побрал этого вампира! Таким голосом не о делах разговаривать, а обещания в постели шептать! Я задрожала и покрепче стисну-ла кулаки. Ну почему он на меня так действует!? Это же нечестно!

- Я не желаю лишний раз пускать вас ко мне в голову, - отрезала я. - Расскажите слова-ми.

- Рамирес пришел ко мне перед отъездом. И предложил уступить тебя за хорошую цену, если ты выживешь. Впрочем, и если ты соберешься умирать, его бы тоже все устроило. Последняя кровь человека, смерть человека дает много силы.

- Как это мило с его стороны! Оборзели вы в натуре, господа вампиры!

- Ты ничего не понимаешь, кудряшка?

- А что я должна понимать? Что меня и в грош не ставят!? Тоже мне открытие! Всегда знала, что хороший вампир - это мертвый вампир! И упокоенный! А вы пока живы! И этот клыкастый паразит - тоже!

Мечислав смотрел на меня как на безнадежную идиотку.

- Кудряшка, попытайся хотя бы понять, что в тебе так привлекло Рамиреса?

- Вы мне это уже говорили. Моя сила. И что?

- Ты пока не понимаешь, насколько редок твой дар. Я знал о таких людях, но их было очень мало. Очень. Твоя сила заставляет меня оживать. Я чувствую себя поч-ти человеком. А это редкое для нас ощущение, кудряшка. Настолько редкое, что мы гото-вы просить, лгать, предавать и убивать ради него.

- И Рамирес подсел на это чувство? А вы? Вадим? Борис? По вас и не заметно! Да и с ними я общалась очень часто. И ничего не замечала.

- Разумеется, кудряшка. Ты и не могла ничего заметить. Ничего ведь и не было.

- Не понимаю?

- По-настоящему, моя дорогая, на твою силу подсели только я и Даниэль. Вспомни сама, кудряшка, когда ты давала кровь Борису?

- Перед дракой.

- А Вадиму?

- После пыток, когда он был искалечен. Ну и что с того?

Я решительно не понимала, к чему ведет вампир. Сплошная головная боль! Хотя и очень сексуальная.

- У твоей силы есть любопытная особенность, кудряшка. Если твоя, заем-ная, сила идет просто на пополнение внутренних ресурсов или на восстанов-ление организма, на нее не подсаживаешься. А в противном случае вампир становится просто наркоманом. Я это понял только сейчас. Рамирес - немного раньше. Не сомнева-юсь, что когда он приедет, он попросит разрешения воспользоваться тобой.

- ЧТО!?

Вот теперь я озверела. Что значит: 'воспользоваться'!? Я что - прокладка Олвейс с кры-лышками или какой-нибудь крем для загара, чтобы мной 'пользоваться'?!

- Ну не тобой в физическом смысле, - даже не смутился вампир, - а твоей кровью. И тво-ей силой - соответственно.

- Так пошлите его... позагорать!

- Не могу, кудряшка.

- Да неужели?

- Вампиры довольно цивилизованны, но именно эта... иерархия порождает массу про-блем. Рамирес стоит на ступеньку выше меня. И даже не на одну. Во-первых, он старше и сильнее меня. Во-вторых, он служит Совету. И является официальным представителем закона на моей территории.

- Государство - это я. А кто не поймет - того мордой об стенку.

- Это во Франции, кудряшка. А если я попробую сказать что-то подобное эмиссару Со-вета, в моих владениях даже фундамента от той стенки не останется.

- Это печально. И что вы предлагаете нам делать в связи с этим фактом.

Вампир иронически поднял бровь.

- Нам, кудряшка?

Я покраснела и разозлилась еще больше.

- А кому же еще!? Мне тоже не нравится играть с вами в одной команде, но перспекти-ва-то еще хуже! Как выбор между Сциллой и Харибдой, или как там звали этих тварю-шек!?

- Обожаю образованных женщин.

- Не сомневаюсь, что вы пользуетесь взаимностью, - отмахнулась я. - Как хорошо, что я не испытываю к вам никаких чувств.

- Совсем никаких чувств, любовь моя!?

Я дернулась от этих слов. Любовь моя. Так называл меня только один чело-век в этом мире. Даниэль. Мой любимый художник. Но он умер. А из чужих уст я этого слышать не хотела. Вспыхнувшая злость на судьбу перекрыла все каналы, по которым у меня проходили сдержанность и здравый смысл.

- Не любовь и не ваша! Еще раз так меня назовете - и в гробу я видела все ваши вампир-ские прибабахи! Уеду к чертовой матери на Канары - и разгребайтесь сами!