Однако даже на таком большом судне, как «Прайд Уинн», не так-то легко было поговорить с Лэнсом наедине.

Потом, когда парус наполнился ветром, яхта быстро заскользила по воде и стало не так жарко из-за прохладного морского бриза, я уже не беспокоилась о том, что произошло там, на берегу. Такой же восторг испытали все, и даже вечно всем недовольный Марко, поймав мой взгляд, улыбнулся и сказал:

— Вот это жизнь, правда?

— Правда. — Я не лукавила. Может, я ошиблась насчет него? Он не такой уж и плохой? — Ты такой счастливый.

— Счастливый? — Он посмотрел на меня с недоумением. — Почему это?

— У тебя есть яхта, — ответила я.

Он искренне улыбнулся и сказал:

— Я-то как раз несчастливый. Это Уилл у нас счастливый. Это его яхта. А до того как моя мама вышла замуж за его отца… У нас не было даже машины.

Сразу же после этих слов теплота, возникшая между нами, разрушилась. Марко кинул на Уилла взгляд, который никак нельзя было назвать доброжелательным.

Уилл, ничего не заметив, спросил:

— Как думаешь, Эль, мы сделаем из тебя моряка?

Я мгновенно забыла все, что мне наговорил Марко: таким красивым был Уилл у штурвала. Его черные волосы развевал ветер. И он опять назвал меня Эль.

— А как же, — сказала я, и сама поверила в это. Обязательно поговорю с родителями о покупке лодки. Уговорить их будет трудновато, ведь они знают о море столько же, сколько и о бассейнах. Я решила, что плавать в бассейне мне нравится гораздо меньше, чем на яхте. В бассейне нельзя устроить пикник. Нет, при большом желании можно, только очень неудобно.

Мама Марко положила ему в рюкзак разных вкусностей: крабовые палочки, домашний картофельный салат, который был даже вкуснее, чем в «Ред Хот энд Блу». В море почему-то очень хочется есть. За едой все говорили о вчерашней вечеринке, кто с кем пришел и кто во что был одет (я заметила, что Дженифер говорила больше всех, возможно, чтобы предотвратить вопросы о том, где она вчера пропадала).

Нужно обязательно рассказать Лиз, чем занимаются участники крутых тусовок (женского пола, разумеется) после вечеринок — они поливают грязью всех, кто там был.

Только в конце обеда у меня появилась возможность спросить у Уилла о том, что меня очень заинтересовало. О названии яхты.

Марко, услышав мой вопрос, громко расхохотался.

— Да уж, парень, — сказал он Уиллу, — расскажи ей, что означает «Прайд Уинн».

Уилл смущенно улыбнулся:

— На самом деле — ничего. Это название пришло мне в голову, когда мы впервые заговорили с отцом о покупке яхты.

— Похоже на название продуктового магазина, — с набитым крабовыми палочками ртом сказал Лэнс.

Дженифер игриво пнула его ногой.

— Продуктовый магазин — это «Уинн Диксис», — заметила она.

— Все равно по-дурацки звучит, — проговорил Лэнс.

Только когда разговор плавно перетек с одноклассников на учителей, я вспомнила о мистере Мортоне и, потеряв всякую надежду поговорить с Лэнсом наедине, сказала:

— Кстати, Лэнс, совсем забыла. Мистер Мортон во время игры подозвал меня и попросил нас с тобой зайти к нему в кабинет завтра до уроков.

Лэнс поднял голову от пакета с чипсами, который опустошал с поразительной быстротой.

— Серьезно? — скривившись, спросил он. — Зачем?

— Видишь ли, — я вдруг поняла, что все нас слушают, и смутилась, — это насчет нашего доклада.

— Ты план сдала? — обеспокоенно спросил Лэнс.

— Конечно, сдала. Просто… я не знаю. По-моему, мистер Мортон понял, что ты не участвовал в его написании.

— Это потому, что там не было грамматических ошибок и общих фраз? — съязвил Уилл.

— Господи, вот это удар! — простонал Лэнс.

— Прости, — сказала я. — Он просто помешался на том, чтобы доклады писались именно в соавторстве.

— Интересно, почему? — спросил Марко так, что я сразу предположила: он прекрасно знает ответ.

Но когда я посмотрела в его сторону, чтобы спросить, что он имеет в виду (хотя и не была уверена, что мне хотелось это знать), Марко уже отвернулся. Он внимательно смотрел на старенький маленький катер, проплывавший мимо. Я тоже его узнала. Он принадлежал компании с автомобильной камерой. На катере было столько народу, что парочка не самых худеньких парней сидела на самом краешке кормы и их одежда насквозь промокла от брызг.

— Эй! — крикнул Марк. — Жирдяев по дороге не потеряйте.

Никто не засмеялся. Только Уилл проговорил устало, как будто много раз повторял это:

— Марко, заткнись.

Марко не обратил на него внимания.

Он подошел к штурвалу, который Уилл оставил, чтобы перекусить.

— Марко, — сказал Уилл, увидев, что брат начал разворачивать яхту. — Оставь их в покое.

Марко только рассмеялся в ответ и направил «Прайд Уинн» прямо на маленький катер.

— Эта посудина не годится для моря, Уилл, — сказал он. — Мне просто хочется, чтобы они поняли свою ошибку.

Сидящий у штурвала катера парень, поняв, что Марко не собирается поворачивать, резко крутанул руль вправо, и лодка опасно накренилась.

Один из сидящих на корме парней — самый толстощекий — не удержался и упал в воду.

— Видели? — расхохотался Марко. — Просто умора!

— Действительно смешно, Марко, — проговорил Уилл, глядя, как парень испуганно бултыхается в высоких, с белыми барашками волнах.

— Эй! — сказала Дженифер. — У него же нет спасательного жилета.

Один из ребят на катере перегнулся через борт, пытаясь вытянуть захлебывавшегося товарища обратно. Панковский начес приподнялся над волнами раз… другой… и парень исчез в воде.

— Отлично, — зло сказал Уилл, скидывая шлепанцы. — Спасибо тебе большое, Марко.

Прежде чем мы успели что-либо сказать, он нырнул с борта «Прайд Уинн», и длинное сильное тело исчезло в темной воде.

Там отражений череда

Сменяется: бредут стада,

И тихо плещется вода

У острова Шалотт.

Альфред лорд Теннисон (перевод М. Виноградовой)

Вода здесь была совсем не такая прозрачная и спокойная, как в моем бассейне.

Глубокая, мутная морская вода, изрезанная яростными волнами. Наверняка там, в глубине, есть акулы. И рептилии. Как только голова Уилла скрылась, я затаила дыхание, сомневаясь, что он вообще когда-либо вынырнет.

Похоже, не одну меня это волновало. Лэнс, выглядывая в волнах Уилла, рычал на Марко также угрожающе, как Кавалье прошлой ночью.