Горовиц махнул рукой, и вся команда активистов «БезВести» поднялась за ним. Эдуард Адрианович покатил коляску Олега. Мы вышли на улицу, где в нескольких метрах от входа в антикафе стоял джип. Сегодня писатель приехал на другой машине. Настоящий, новенький джип, мечта моего Лёньки. Он такой очень хотел, в его комнате до сих пор плакат висит. Только та тачка, о которой он мечтал, была на пять лет старше, этот же вороной красавец был нулёвым.

Писатель нажал на кнопку на брелоке. Машина послушно отозвалась. Горовиц подвел всю команду к багажнику, в котором лежала лишь одна сумка, правда, достаточно большая. Подождав, пока его окружат наши, автор медленно раскрыл молнию на сумке и…

– Ой!

– Вот это да!!!

– Они… это, настоящие?

В сумке лежал автомат Калашникова, пара пистолетов, обоймы, коробки с патронами, несколько гранат и даже переносная базука. И, насколько могу судить, все было настоящим.

Глава 18

На восьмом этаже девятиэтажного кирпичного дома в районе Новоизмайловского проспекта творился абсолютный хаос. Чета Игнатьевых спешно собирала вещи. По дому бегали все – хозяева, две овчарки, одна болонка, а на жердочке в большой клетке громко и очень взволнованно кричал желтохохлый какаду. В этой питерской квартире не так давно был сделан ремонт. Эдуард Адрианович занимался им лично и сам, своими руками клеил обои, белил потолки, выравнивал стены. Помощники подсобили только постелить паркет и обновить ванную комнату, установив туда вместо старенького душа, новую ванную, о которой так давно мечтала хозяйка. Квартира досталась Эдуарду по наследству от родителей, коренных жителей Санкт-Петербурга, не так давно переехавших на юг, в деревню Лазоревку на море, где им помог устроится Эдик в обмен на небольшой домик, получив таким образом раньше времени эту жилплощадь с видом на Новоизмайловский проспект. Жили они с Ириной Артуровной здесь далеко не все время, а часто ютились в собственном загородном домике в сто пятьдесят квадратных метров. Дети, сын двадцати одного года и совершеннолетняя дочь, уже успели перебраться каждый в свою небольшою однушку в районе Пулковского парка, где Игнатьевым старшим, в свое время, удалось приобрести наследство для своих собственных детей по очень выгодной цене.

– Эдик! Эдик!

– Чего, Ирочка?

– Ты чайник электрический положил? А плитку? А вдруг, там электричества не будет?! Эти дачные поселки вечно с проблемами!

Ирина Артуровна была все еще в махровом халате цвета первой весенней травы и мягких домашних тапочках, подаренных матери любимой дочкой на недавний юбилей. Женщина сложила в большую сумку несколько контейнеров с готовой едой, две пачки с черным чаем, килограммовую упаковку кофе и пачку сахара. Игнатьевы не тяготели к современным веяньям в моде на здоровый образ жизни. Здоровым они считали трехразовое питание из трех и более блюд, частые прогулки, путешествия и выгул собак. Не мало времени посвящалось организации «БезВести», ставшей в последние годы настоящим увлечением семьи.

– Не будет электричества, вскипятим воду на костре! – подойдя к супруге и запихнув незаметно в сумку фляжку с крепким алкоголем, крякнул Игнатьев. – Зато в нашем «Ниссане» полный багажник оружия!

– Кстати! Давай быстрее собирайся! Машина на улице, а вдруг что случится?

– Что с ней может случиться? Она у нас прямо под окнами, я сегодня хорошо припарковался. Спасибо Веньке, с первого этажа, придержал местечко для старого знакомого!

– Ты Оле позвонил? Сообщил, что мы уезжаем? Чтобы она Кешу приходила покормить! Птица с голоду помрет, пока нас не будет!

– Похудеет, может. Ты его вечно закармливаешь! Попугай питается лучше меня!

– Эдик, – хозяйка дома уперла руки в боки и погрозила мужу пальцем, – не выводи меня! Я видела, что ты там в сумку прятал!

– Что я прятал?

– Не притворяйся! То, чем ты там перед сном горло смачиваешь и для здоровья пьешь!

– Ирочка, грамулечку! Мы же на свежий воздух едем, шашлычок зажарим.

– Какой, к черту, шашлычок?! Эдик! Ты забыл, куда мы едем и зачем?! Мы едем ловить маньяка и защищать тех, кто приедет в поселок. Ты с шашлычком намерен в засаде сидеть?!

– Ха! А ты хочешь сказать, что наша свора собак и мы с тобой никогошеньки там не заставим себя подозревать? Чико девочек за собой потащит, и ты вместе с ним, всех ворон на уши поднимите.

– Я без собак, Игнатьев, не поеду! Ты с ружьем, а я с собаками!

К Ирине Артуровне подбежала одна из дородных овчарок, уткнулась большим кожаным носом хозяйке между ног.

– Да, Голди? – погладила верную псину Игнатьева. – Видишь, собаки все чувствуют и не дадут мне с тобой одной ехать!

Эдуард Адрианович тоже погладил подставившую под руку большую голову овчарку.

– Твои собаки ни от кого тебя не спасут. Разве что залижут до смерти! Говорил же тебе, надо было их на дрессировку отдавать. А ты, все для «БезВести»! Что толку от того, что они привыкли к чужим людям и научились искать пропажу? В плане охраны от сковородки твоей больше толку будет.

– От них очень много толку! Во всяком случае, гораздо больше, чем от тебя иногда! Это кто же додумался в общий чат наши с тобой фотографии отправлять?! На общее обозрение? Как тебе не стыдно-то, а еще отец двоих взрослых детей! Уважаемый человек! Фу, как вспомню, что ты устроил!

Мужчина добродушно приобнял жену, поцеловал ее в кончик носа и, легонько оттолкнув ногой болонку, сказал:

– Кто старое помянет… И не строй из себя скромницу, мать. Ты на той фотографии просто бомба!

Лишь глубокой ночью Игнатьевы прибыли в неживой поселок Киселево. Ни в одном из домов не горел свет, хотя электричество в поселке было. Игнатьева открыла ворота, а Эдуард Адрианович въехал во двор аккуратной дачи на громоздком «Ниссан Патфайндер». Как только ворота были закрыты, Игнатьевы выпустили из автомобиля собак – две крупные овчарки и одна болонка мигом разбежались по двору обнюхивать каждый его угол.

– Я надеюсь, там нет нигде дыр в заборе, – опасливо сказала Ирина Артуровна, подойдя к мужу, уже успевшему открыть багажник. – Не хотелось бы бегать ночью по лесу и искать наших бестолочей.

– А чего? Испугалась? – хмыкнул Игнатьев, в эту минуту смахивавший на генерала.

Мужчина с головы до ног облачился в армейское обмундирование и даже на макушке его красовалась кепка цвета хаки с российским гербом над козырьком.

– С таким арсеналом…

– Тише! – шикнула на него супруга, с опаской оглянувшись по сторонам.

В поселке царила мертвенная тишина и темнота. Лес, окружавший дома, как будто окутал их непроницаемой стеной ото всех благ цивилизации.