— Держи при себе. Запомни: чтобы убить вампира, нужно попасть в сердце. Лучше всего наносить удар между ребер, вот сюда. — Он легонько ткнул Алекса в грудь. — Понял?

Алекс заметил какое-то деревянное приспособление длиной около двух метров. Приспособление было полностью покрыто непонятным темным материалом, на фоне которого выделялся только серебряный спусковой крючок. Рядом Алекс заметил большой мешок — похоже, в нем были стрелы.

— Напоминает арбалет, — сказал Алекс.

— Это и есть арбалет, — отозвался Сангстер, — так называемый лук Полидори. Полилук. Он прочнее обычного. И вместо простых стрел в нем используются стрелы с серебряными наконечниками. Всего двенадцать, вот они.

— Серебряные наконечники, — повторил Алекс. — А ваш пистолет тоже заряжен серебряными пулями?

— Из серебра и дерева, — сказал Сангстер. — Серебро — это оболочка. Внутри — дерево. Осина.

— Это, должно быть, куда дороже свинца.

— Не то слово. Но свинцом вампира не убьешь. — Сангстер прекратил копаться в сумке. — Только деревом и серебром. Причем серебро действует, скорее, как аллерген. Дерево само по себе смертельно. И лучше всего боярышник.

— Почему?

Сангстер постучал себя по лбу:

— Терновый венец. Святая вода, терновник — все это до сих пор их жжет. Но чтобы убить, нужно ударить в самое сердце.

— Что-нибудь еще? — Алекс подумал, что хорошо бы получить побольше информации, и на этот раз до того, как она пригодится.

Сангстер, казалось, сверялся с невидимым списком, продолжая рыться в сумке:

— Прямой солнечный свет смертелен для тех, кто помоложе.

— Но не для тех, кто постарше?

— В дождливый день ты их запросто встретишь на рынке, — отозвался Сангстер. — Люди идут за покупками. А вампиры — за покупателями.

Сангстер вроде бы наконец нашел то, что искал, — нечто напоминавшее складной нож. Он закрыл сумку и достал из висевшей у него на боку кобуры пистолет с глушителем. Затем он раскрыл то, что Алекс принял за нож, и оно распалось на две части. Одна часть оказалась продолжением ствола. Вторая — прицелом. Сангстер вскинул ружье на плечо.

— Самое время пострелять. Ну-ка, подбрось эту штуковину. — Сангстер указал куда-то в направлении озера.

— Прямо в воду?.. — Алекс снова взвесил шарик со святой водой в ладони, прикидывая, с какой силой его бросать.

— Ага. Не слишком далеко, метров на двадцать.

Алекс швырнул шарик. Тот описал дугу — и взорвался со звоном, когда Сангстер выстрелил.

— Нет, — нахмурился Сангстер.

— Ветер сам по себе непростая штука, — послышался в наушниках голос Армстронг. — От него чего угодно можно ждать. Попробуйте пройти вперед на двадцать ярдов по кратчайшему пути от ворот до дома.

— Ладно, — ответил Сангстер и кивнул Алексу: — Давай!

Алекс швырнул еще один шарик. Все равно что выпускаешь голубя, только глиняного, Алекс сам улыбнулся такому сравнению. Выстрел. Дзинь — шарик разлетелся вдребезги. Ничего не произошло.

Сангстер остановился. Он, кажется, даже ссутулился, и Алекс испугался, что план не сработал, они сделали все, что могли, но ничего не вышло.

Чувствуя отвратительный привкус поражения, Алекс сунул руки в карманы и стал смотреть на берег озера, на его южную сторону.

Помехи никуда не делись — они слышались как далекое шипение и треск, как будто где-то далеко бубнил включенный телевизор. Алекс смотрел, как волны мягко набегают на берег, где сквозь песок пробивается трава. Метрах в тридцати стояла статуя ангела с широко раскинутыми руками.

Алекс ахнул. Стоило ему вглядеться в ангела, как шипение и треск усилились, как будто кто-то прибавил громкости телевизору.

Алекс побежал по берегу, не переставая прислушиваться. На мгновение ему показалось, что помехи исчезли. Но от помех можно ожидать чего угодно, верно?.. Алекс продолжал бежать.

Он оглянулся.

Сангстер шел в его сторону, Алекс слышал, как учитель говорит в гарнитуру:

— Может, метров на пятьдесят южнее?..

Алекс остановился перед ангелом, словно стерегущим озеро. На пьедестале были высечены строки:

Но как проклятье — Небо и Земля! —

Мое прощенье я швырну в лицо им.

Да разве я, пощады не моля,

С моей судьбой не бился смертным боем?[3]

Алекс смотрел на ангела, и помехи звучали все громче. Он обернулся к воде, и они уже не просто звучали, они пели в его голове.

В этот момент подошел Сангстер.

— «Но как проклятье — Небо и Земля!..» — прочел он вслух. — Да! Это же стихи Байрона!.. Давай.

Алекс вынул еще один шарик и подбросил вверх — тот взлетел ввысь, над залитыми лунным светом волнами, и, казалось, на миг застыл в воздухе. Сангстер вскинул ружье. Само время растянулось. Выстрел. Алекс мог поклясться, что почувствовал, как пуля входит в цель. Шарик разбился, осколки брызнули во все стороны, и святая вода вылилась в озеро.

Вдруг в озере что-то вскипело, вспенилось. Короткая вспышка — и брызги разлетелись метра на четыре вокруг.

— Еще, — сказал Сангстер.

Еще один шарик. Выстрел. Святая вода накрыла озеро веером брызг, и на этот раз воздух прорезала молния, а вокруг словно разлилось напряжение — и вдруг пласт воды отъехал в сторону. Алекс сглотнул, увидев, что скрывала вода.

Там внизу были покатые темные своды, они мрачно поблескивали в темноте. Вода тихо плескалась по краям у входа, удерживаемая силой, о природе которой Алекс мог только гадать.

— И нам можно… мы можем туда войти? — быстро спросил Алекс.

Сангстер кивнул на вход — воздух снова задрожал, воды сомкнулись — и через мгновение лишь луна отражалась на безупречно ровной глади озера, как будто ничто ее не тревожило.

— Сейчас внутрь не попасть, — сказал Сангстер.

Алекс снова развернулся, посмотрел на ангела, на виллу Диодати за ним. Было слышно, как Сангстер говорит в свою гарнитуру:

— Полидориум, мы обнаружили вход в Шоломанс.

— Эй! Эй, Алекс, проснись!

— Что случилось? — Алекс с трудом разлепил глаза. Было утро воскресенья. Казалось, он лег спать часа три-четыре назад, не больше.

— Давай, друг, — сказал Сид, — добудем что-нибудь поесть.

Алекс потер лицо:

— Ты, должно быть, шутишь.

Алекс сел и увидел, как Сид причесывается перед зеркалом.

— И давно ты встал?