Я сказала, что справлюсь, потому что очень хочу, чтобы он выжил.

И стала ухаживать за ним, делала всё необходимое: кормила каждые полчаса из пипетки. Бабушка научила готовить корм из яйца и творога, а потом давать ему две капельки тёплой воды. А ещё я меняла воду в маленькой грелке, которую смастерила из пластмассовой бутылочки. Ведь его нужно согревать.

Он был такой смешной. Особенно когда глотал еду. Поначалу жил в коробке, я только меняла ему бумажные салфетки. А потом дедушка привёз скворечник, он сам его смастерил. Крышка у скворечника снималась – это для того, чтобы я могла птенца покормить.

Птенец очень быстро подрастал, появилось оперение. Папа сказал, что в руки брать птенца нельзя. Когда подрастёт, отпустим на волю, поэтому нельзя приручать к рукам. И я не брала его.

Мне удалось выходить птенца. Он вырос большим и красивым скворцом. Мы с бабушкой и дедушкой отвезли его на дачу. Скворцу хорошо живётся в домике-скворечнике. Теперь он умеет летать!

Наступила осень. Надеюсь, мой выкормыш вернётся весной. Папа с мамой говорят, что я упорная. А я просто жалела и верила!

Я всегда очень плохо кушала. Папа говорил, что я капризная. Мама пыталась меня уговорить. Бабушка вздыхала, а потом предлагала мне что-нибудь вкусненькое. А я не могла есть эту противную кашу, в которой была тягучая пенка. Я терпеть не могла варёный лук в супе и размазывала его по краям тарелки. Я не любила очень солёное, острое. А что-то просто потому, что оно неприятно пахнет. Вот такой я уродилась. Нет, конечно, я кушала, но очень немного, и только то, что мне нравилось. Поэтому была худенькой.

Близкие были обеспокоены моим плохим аппетитом. Но однажды мы поехали в гости к маминой сестре, тёте Наташе. Она живёт в другом городе вместе с мужем и моими двоюродными братом и сестрой. Сестра старше на три года, учится в шестом классе. А брат ещё ходит в садик. Вот тогда и случилось это чудо. Так сказали мои родители и бабушка.

Дело было так. Моя сестра Лариса готовилась к концерту, посвящённому снятию блокады Ленинграда. Их класс должен был показать маленький спектакль. И Лариса играла главную героиню, девочку из блокадного города, умирающую от голода и холода. Лариса очень убедительно играла на репетициях исхудавшую и обессилевшую героиню. Меня она брала с собой. Она много рассказывала, как жили люди во время Великой Отечественной войны – дежурили на крышах, чтобы тушить зажигательные бомбы, у станка стояли даже дети, чтобы обеспечить войска снарядами. Но самое страшное, что город был окружён со всех сторон вражескими войсками. Не было возможности привозить продукты. Лариса даже отвела меня в музей, посвящённый этим страницам истории города.

Чтобы посмотреть концерт, к тёте Наташе приехала бабушка её мужа. Баба Зинаида была очень-очень старенькой.

Когда за завтраком я отказалась съесть кашу, она возмутилась:

– Почему ты не ешь кашу?

– Я не могу, в ней пенка, – ответила я.

– Пенка, да это же самое вкусное! Эх, деточка, если бы тогда в блокадном Ленинграде людям предложили хотя бы ложечку такой каши, то это было бы настоящее чудо.

И она рассказала нам свою историю. Оказывается, она была в Ленинграде во время войны и знает, что такое голод. Но ей повезло – её вывезли из города. Она попала в семью, где в хозяйстве была корова, и она впервые за долгое время пила парное молоко. С тех пор она каждое утро обязательно его пьёт, это самое вкусное из того, что она за всю жизнь пробовала.

Я смотрела на бабу Зину, на то, как она собирает в ладонь крошки со стола, а потом кладёт их в рот. И вдруг подумала: «А если бы я там оказалась? Холод, голод, бомбёжки!» Мне стало как-то не по себе. На следующий день был концерт. Лариса сыграла очень хорошо. Баба Зина плакала. Мне тоже было очень жаль эту девочку.

После концерта я совсем иначе посмотрела на тарелку с супом, которую передо мной поставила тётя Наташа. Я представила себе, что я так же, как эта девочка, не ела долгие месяцы горячей еды. На обед был только кусочек чёрного сухого хлебушка меньше моей ладони. И вот повезло – передо мной стоит целая тарелка вкусного супа. Случилось чудо – я с аппетитом съела всё, что мне дали. Теперь я бережно отношусь к продуктам и не капризничаю за столом.

Сначала я читала очень медленно, и это было тяжело и скучно. Но однажды под Новый год мне подарили книгу Виталия Бианки. Я даже не заметила, как дошла до последней странички! Особенно понравилась сказка «Как муравьишка домой спешил».

«Как интересно! – подумала я. – Не знала, что в траве кипит жизнь! И она так похожа на нашу, человеческую. У жучков, наверное, тоже есть мысли и чувства». Тогда я решила сочинить сказку и посвятить её своей подружке Ксюше. Она хорошая, но только всегда на всё жалуется. Что бы мы ни делали, Ксюша всем недовольна. Из-за этого у меня часто портилось настроение.

Недавно мы с Ксюшей поссорились и не гуляли вместе несколько дней. Она опять стала жаловаться. Ей не понравились книжки-раскраски, которые я принесла. Она заявила, что мы занимаемся непонятно чем. А мне эти книжки подарила любимая тётя Даша, мамина сестра. Я сказала Ксюше, что она глупая и я больше не хочу с ней дружить. Конечно, это была неправда, но она меня очень обидела.

«Напишу сказку о нас с Ксюшей, которая поможет помириться», – подумала я. Взяла бумагу, ручку и начала писать:

«Жили-были две подружки – две лягушки. Одну звали Зи-зи, а другую – Зу-зу. Жили они в одном пруду, рядом с красивым лесом. Обе ловили комаров, обе плавали от рассвета до заката, обе квакали по утрам и вечерам. Только одна квакала о том, как всё вокруг красиво. А другая – о том, что всё вокруг противное и дурацкое».

Я так обрадовалась: у меня получается настоящая сказка! На следующий день я продолжила:

«Так и жили две подружки-лягушки. Но однажды пролетала мимо стрекоза. Она искала место, где можно отложить личинки. Присела на травинку рядом с подружками и спросила, как в этих местах живётся: сытно ли, спокойно ли? Вот и стали подружки-лягушки рассказывать – каждая своё. У стрекозы от их рассказов глазищи округлились ещё больше.

– Слушаю вас, и кажется, что вы в разных прудах живёте. Я бы с радостью поселилась в твоём пруду, лягушка Зи-зи. Здесь комары вкусные и вода чистая. А вот в твоём пруду, Зу-зу, мне жить не хочется.