Земля сомкнулась. На могиле, будто танцуя под песенку неведомых птиц, покачивались ромашки и васильки.

– Мамочка! Папочка! – всхлипывала Фрося, прижавшись к тете Насте.

– Прощайте, детки. Свидимся! – плакала та.

Но это были уже слезы облегчения. Вся боль осталась под землей.

– Держись, Фроська! – сочувственно проговорила Лида и тоже обняла девочку. – Ты теперь всегда под нашей защитой. Так и знай, если что… Мы за тебя кому угодно зададим!

– Фрося! Фросенька ты моя! – радостно закричала баба Клава, наконец найдя своего приемыша. – Я уж тут все волосы себе выдрала, пока ночью по кладбищу бегала и вас со Стаськой искала. Думала уже, вы без меня под землю провалились! Иди сюда, радость ты моя! Не плачь… Не плачь… Все будет хорошо…

– Если ты помогла родителям подняться с самого дна земли, – задумчиво проговорил Илья, – то небо вам уж точно помехой не станет… Посмотри, Фроська, какое оно прозрачное и невесомое.

– Знаешь, душечка, если лечь на землю, то оказываешься на краю земли, и тогда небо начинается прямо над тобой, – добавила баба Клава, задумчиво посмотрев ввысь.

С того дня Фрося знала, где находятся ее родители.

– Я люблю вас! – говорила она, когда лежала, раскинув руки, в поле среди цветов.

И чувствовала легкое, как дуновение, прикосновение, и знала, что мама и папа рядом, что они слышат ее. И девочке казалось, что она летит вместе с ними, взявшись крепко за руки, над пушистыми медленными облаками.