всего день, а он уже почти всех командиров запомнил. Мало того, что в лицо не путал, фамилии каждого знал и даже, представьте, мог назвать всех по имени-отчеству.

Знает кроха, что командующий армией генерал-лейтенант Чуйков Василий Иванович. Начальник штаба армии генерал-майор Крылов - Николай Иванович. Член Военного совета армии дивизионный комиссар Гуров - Кузьма Акимович. Командующий артиллерией генерал Пожарский - Николай Митрофанович. Начальник бронетанковых войск армии Вайнруб - Матвей Григорьевич.

Поразительный был мальчишка. Смелый. Сразу пронюхал, где склад, где кухня, как штабного повара Глинку по имени-отчеству зовут, как величать адъютантов, связных, посыльных.

Ходит важно, со всеми здоровается:

- Здравствуйте, Павел Васильевич!..

- Здравствуйте, Аткар Ибрагимович!..

- Здравия желаю, Семён Никодимович!..

- Привет вам, Каюм Калимулинович!..

И генералы, и офицеры, и рядовые - все полюбили мальчишку. Тоже стали кроху по имени-отчеству звать. Кто-то первым сказал:

- Сталинградович!

Так и пошло. Встретят мальчонку-бусинку:

- Здравия желаем, Геннадий Сталинградович!

Доволен мальчишка. Надует губы:

- Благодарю!

Кругом полыхает война. Не место в аду мальчишке.

- На левый берег его! На левый!

Стали прощаться с мальчишкой солдаты:

- Доброй дороги тебе, Сталинградович!

- Сил набирайся!

- Мужай!

- Расти!

- Честь с юных лет береги, Сталинградович!

Уезжал он с попутным катером. Стоит у борта мальчишка. Машет ручонкой воинам.

Проводили солдаты бусинку и снова к ратным своим делам. Словно бы не было мальчика, словно бы сон привиделся.

Вырос Геннадий Сталинградович. Жив и здоров. Школу закончил, затем институт. Живёт он в счастливое наше время.

За него, за счастье других ребят в тот памятный год, в той страшной войне за нашу страну, за Советскую власть стояли насмерть отцы и деды.

МАЙОР УСТИНОВ

Не утихают бои в Сталинграде. Сентябрь проходит, а город сражается. Октябрь на улице, а город сражается.

Летят из Берлина грозные предписания:

«Взять Сталинград! Взять Сталинград! Сутки - и чтобы взять!»

14 октября 1942 года фашисты начали новое наступление. Снова сила крушила силу. Упорство сошлось с упорством. И снова от страшного дыма, огня и пыли день превращался в ночь. Стонала земля от боли. От ожогов кричало небо.

Неравны по-прежнему силы. Пал Сталинградский тракторный. Фашисты прорвались к заводу «Красный Октябрь». Бои развернулись на территории завода «Баррикады».

Десять дней не утихает ужасный бой. Идёт он в цехах, корпусах, отделах - за каждую пядь заводской земли. Москитной тучей висят над заводскими трубами фашистские самолёты. Пушки бьют очумело прямой наводкой.

Вместе с другими завод «Баррикады» защищал и 895-й стрелковый полк. Здесь же, на территории завода, находился и командный пункт командира полка майора Устинова.

Прорвались фашисты к командному пункту. Всё ближе и ближе бой. Вот совсем рядом раздаются голоса и крики фашистских солдат. Всё меньше и меньше кругом защитников. И вот наступил последний момент - майор Устинов один остался.

Заполнили фашисты заводской двор. Всё больше их, больше и больше. Левее командного пункта, правее, перед ним, а вот уже и за ним. Черно кругом от фашистских мундиров.

«Эх бы рвануть „катюшами“», - подумал майор Устинов. Подумал и тут же бросился к рации. Торопится наладить связь с артиллеристами. Наладил.

- Дорогие, - кричит Устинов, - умоляю - залп реактивными! По скоплению неприятеля. Верная цель.

И тут же сообщает координаты, то есть то место, куда стрелять. А место это как раз и есть то самое, где находится командный пункт полка и на котором майор Устинов сейчас стоит.

- Стреляйте! - кричит Устинов. - Стреляйте!

Заметили фашисты советского майора. Бросились к нему:

- Рус, сдавайся! Рус, капут!

- Стреляйте!

Рванули «катюши». Огнём осветили небо. Словно плуги по пашне, по рядам фашистов прошли снаряды. Молодцы, точны артиллеристы. Без отклонения в цель попали. Взрыли «катюши» землю, кирпич и камни. Уничтожили всё живое.

А как же майор Устинов?

Цел, невредим. Стоит улыбается. Словно бы он заколдованный. Словно бы он заворожённый.

Недаром безумству храбрых гимны народ слагает. Недаром в песне одной поётся: «Смелого пуля боится, смелого штык не берёт».

РЕДУТ ТАРАКУЛЯ

Таракуль - это фамилия. Сержант Юрко Таракуль по национальности молдаванин. «Редут» - старинное слово, означает оно - укрепление.

Пулемётчики Юрко Таракуль и Михаил Начинкин занимали оборону в одном из старинных купеческих особняков.

Особняк стоял на уличном перекрёстке. Позиция для обороны была удобной. Как на передовой пост, сюда и пришли пулемётчики.

Начинкин в прошлом рабочий-металлист, токарь по профессии. Таракуль жил в селе, выращивал виноград.

Смеётся Юрко Таракуль. Называет Начинкина и себя: «Рабоче-крестьянское подразделение».

Заняли бойцы позиции на первом этаже. Каждый выбрал себе по комнате. Разобрали печь, заложили кирпичами окна, лишь небольшие просветы амбразуры - для пулемётных стволов оставили.

Дождались пулемётчики, когда появились на перекрёстке улиц фашисты, открыли огонь по врагам.

Ответили фашисты огнём на огонь. Пошли в атаку на дом автоматчики. Да только крепкими были стены у купеческого особняка, меткими были бойцы-пулемётчики. Не получается ничего у фашистов.

Сидят Таракуль и Начинкин в своих персональных комнатах. Проверяют: здоровы ли, целы. Подают голоса друг другу, словно в лесу аукаются.

- Ау-у! - кричит Таракуль.

- Ау-у! - отвечает Начинкин.

Не осилили дом автоматчики. Прибыл миномётный расчёт к перекрёстку. Взвились со свистом мины. Градом железным бойцов осыпали.

Живы бойцы, невредимы.

- Ау-у!

- Ау-у! - несётся из комнаты в комнату.

Подкатили к перекрёстку враги орудия. Сразу три пушки. Открыли из пушек огонь по дому. Пробили снаряды стены, посыпалась штукатурка.

- Ау-у! - кричит Таракуль. - Ау-у!

Не ответил ему Начинкин.

Бросился Таракуль в соседнюю комнату. Видит - ранен Начинкин. Лежит, истекает кровью. Перевязал Таракуль Начинкину рану. Смотрит, куда бы укрыть солдата. Соображает - в подвал. Спустился в подвал с Начинкиным. Потом вернулся. Перенёс пулемёты.

Оборудовал Таракуль в подвале две бойницы. Установил пулемёты. И снова по фашистам ведёт огонь. То из одного пулемёта боец стреляет, то быстрее бежит к другому, открывает огонь из этого.

- От меня, от Начинкина!.. От меня, от Начинкина! - выкрикивает Таракуль.

Не могут фашисты никак за перекрёсток продвинуться. Пришлось вызывать самолёты. Пришли самолёты. Спикировали на дом, сбросили бомбы. Не устояли стены. Рухнули. Завалили подвал обломками.

Подвал завалили, а бойницы остались целы. Сохранились и оба пулемёта.

Думали фашисты, всё, покончено с домом. Двинулись на перекрёсток. Только вышли - огонь из развалин. Перебегает Таракуль от пулемёта к пулемёту:

- От меня, от Начинкина!.. От меня,