Все сложилось, как сложилось. Сенна ушел из жизни, как жил, на скорости триста километров в час, и ушел лидером Гран-при. В чемпионат как раз вернулся Лехто, после двух гонок, когда его подменял Ферстаппен. Лехто возвращается и сразу на стартовой решетке сталкивается с Педро Лами – летят обломки, как потом выяснилось, травмы у зрителей, колесо пролетает над сеткой, тогда не такие высокие были защитные барьеры. Старт гонки – проблемы. Машина безопасности – тогда это была обычная машина, которая ехала не так-то и быстро. Сейчас пилоты и на суперкаре-то с гонщиком за рулем жалуются, что больно медленный…

Болиды Формулы-1 – за той медленной машиной, резина остыла до нуля. Ледяные шины, тормоза. Ноль сцепления с трассой, ноль возможности затормозить, двигатели перегреваются, недостаточно воздуха для системы охлаждения. И когда эта машина безопасности неспешно ехала, Сенна поравнялся с ней несколько раз. Говорил – давай, давай, быстрее. Пытались, как сумасшедшие, машины вилять туда-сюда, на маленькой скорости невозможно прогреть шины, только зигзагами. И вот рестарт. Кто-то говорит, что слишком упало давление в шинах, и поэтому ниже стал клиренс, и в повороте «Тамбурелло» «Уильямс» задел асфальт. Кто-то сказал, что сломалось рулевое. Мы так никогда и не увидели запись на машине целиком, она обрезана – по слухам, ее обрезали потом, но это доказать невозможно. Гипотезы были разные. Рулевое – не рулевое, это очень важные вещи. И это по камере можно было бы понять. Так или иначе, он влетел по прямой в стену в «Тамбурелло» через пару поворотов после рестарта. За пару лет до этого здесь же горела «Феррари» Бергера, но в итоге с ним закончилось благополучно. Удар, может, был и сильнее, но просто угол другой. Как выяснилось, дело не в скорости, а в том, что тяга колеса пробила шлем. Вспомним 2009 год и пружину от «Брауна» Рубенса Бариккелло. 2–3 сантиметра в сторону – и Фелипе Массы бы сейчас не было. А так – пара пластических операций, кома, человек продолжает выступать, даже приезжает на подиум.

Наверно, так могло быть и с Сенной, но нет. Шлем был пробит. Мы видели с вертолета даже кровь на асфальте, когда его доставали. Проблема в том, что тогда еще не было такого опыта и в трансляции снимали и показывали все подряд. Сейчас есть очень четкие инструкции, как снимать. И с тем же Бьянки мы не видели ничего, только общие планы издалека. Ждут, пока медицинские бригады экранами непрозрачными загородят со всех сторон, и только тогда гонщика переносят в машину безопасности, или в медицинскую машину, или в вертолет. Если ничего страшного не произошло, все показывают в трансляции. Авария же Сенны показывалась на весь мир в прямом эфире. В момент после удара было видно, что голова двигалась, и было ощущение, что он жив. На самом деле это было рефлекторное движение, но тогда казалось, что все нормально. По официальной версии, Сенна скончался в госпитале, на самом деле, скорее всего, раньше. Есть различные юридические моменты: если бы смерть наступила на трассе, то возможно было инициировать уголовные расследования против организаторов гонок, автодрома, а если в госпитале, то несчастный случай, по большому счету. Никому ничего объявлено сразу не было.

Гонку возобновили, причем из 58 кругов прошло 5. И Шумахер победил в третий раз подряд. Ларини – на втором месте. Миг славы: две гонки за «Феррари», в первой сталкивается, затем – на подиуме. Хаккинен («Макларен-Пежо») тоже на подиуме. На шестом месте Дэймон Хилл. «Уильямс» все-таки выпустил его на рестарт. В этой гонке команда потеряла своего чемпиона и набрала одно очко.

А через несколько часов стало известно, что Сенна погиб. И это был полный шок. В паддоке никто даже не думал о смертельном исходе, все предполагали травму: сколько гонок он пропустит? Успеет ли стать чемпионом? Вопрос был не в том, что он пропустит весь сезон, а в том, успеет ли догнать и кого. И тут выясняется, что Сенна погиб насмерть («погиб насмерть» – глупое словосочетание в стиле «более лучше», но тогда именно так по-французски, по-итальянски и по-английски говорили все). «Он что, погиб? Как погиб? Погиб насмерть? Не может быть!» Мне – ладно, можно было плакать – я был мальчик, но так говорили и плакали мужчины шестидесяти лет, которые застали гибели всех гонщиков, теряли друзей, но это было давно, казалось, что Формула-1 стала другой. И Сенна так всех убедил, что он другого поля ягода, божественного происхождения, что никто не мог поверить в случившееся, что он может погибнуть. Это стало шоком для всех, и от него реально никто не мог оправиться.

Через две недели после Имолы – Монако. Трасса – одна из самых сложных, эмоциональных и опасных. В том числе в связи с Сенной, который там побеждал шесть раз. Все собираются в тяжелых мыслях. За эти две недели произошло много встреч, в том числе технических, чтобы понять, что можно изменить, сделать по-другому с машинами, что можно обезопасить, что можно сделать с трассами. Трассу в Монако особо изменить нельзя, но если вы посмотрите записи того года, то вы не узнаете трасс. Везде ставили шиканы, вплоть уже до Красной Воды в Спа. Потом от этого постепенно отказались. Но это можно было понять, учитывая, что люди столкнулись с двойной трагедией.

Между этапами прошли похороны, которые транслировались на весь мир в прямом эфире. Через весь город Сан-Пауло везли гроб, потом его несли уже в церкви гонщики – Эмерсон Фиттипальди, Бергер, Прост. Это было очень эмоционально…

В Монако «Уильямс» выступает одной машиной, только Дэймон Хилл – ситуация очень сложная морально. Но еще хуже она становится, потому что происходит еще одна авария в самых первых заездах. Карл Вендлингер, который до этого очень хорошо выступал в «Заубере», теряет машину на торможении, и она боком въезжает на выходе из туннеля в разграничительный столбик между шиканой и зоной безопасности. Прямо тем местом, где кокпит, пилот теряет сознание, и как потом выяснится – впадает в кому и будет пребывать в ней довольно длительный срок. Не прошло и двух недель с гибели двоих пилотов, как на грани жизни и смерти еще один гонщик, тоже австриец, как и Ратценбергер. «Заубер» снимает себя с гонок, вторая машина тоже не выступает.

Церемония перед стартом – поул-позишн оставлен пустым, на нем нарисованы бразильский и австрийский флаги. Вокруг них в полной тишине полукругом стоят пилоты. А надо понимать, что последние минуты перед стартом – момент наивысшей концентрации, гонщики не выносят, когда их беспокоят в этот момент, берут интервью. Или когда Берни Экклстоун подводит супервипов, гостей Каннского кинофестиваля. Вроде бы это твоя работа как гонщика жать всем руки, но за несколько минут до старта ты уже настраиваешься, и это сильно сбивает – а тут такая моральная встряска. Причем это даже не годовщину смерти гонщика почтить – всего две недели прошло, двое погибло и третий вряд ли выкарабкается.

Моральная ситуация ужасная. На поуле – Шумахер, рядом с ним «Макларен», и это Мика Хаккинен. За год до этого он сидел запасным, выступал Андретти, а финн в Монако принял участие в «Суперкубке Порше» и умудрился выиграть его. Теперь он вновь доказывает свою силу, он на первой линии, это маленький подвиг. Но в гонке все так здорово не проходит. Ее выигрывает Шумахер, а на втором месте – другой «Макларен», Мартина Брандла. Бергер на «Феррари» на подиуме. Вторая «Феррари», Жана Алези, на пятом месте в круге позади, на четвертом – Де Чезарис на «Джордане», который опять поменял двигатель, и теперь у него «Харт», мотор небольшого английского ремесленника. Он делал неплохие двигатели, пока они не были такими технологически сложными, как современные, а просто крепкими. Тогда были такие фирмы, как «Ильмор», которую впоследствии выкупил «Мерседес», и сейчас эти моторы делаются в Бриксворсе. И «Косуорс» под названием «Форд» принес больше всех побед в Формуле-1. Еще один ветеран – Микеле Альборето на «Минарди» – финиширует на шестом месте. Хаккинен вылетает с трассы, «Уильямс» Хилла, которому хотелось почтить память Сенны, тоже не смог этого сделать – он сходит с дистанции.